Можно и забыть, кем были тенеродые, пока они мирно жевали зерно или дремали в стойлах. Пускай они ели розы вместе с фуражом, но в конюшне или издалека их можно было принять за обычных лошадей. Выше, чем большинство, это да, и чуть более поджарых. Шея, пожалуй, с более крутым изгибом, а ноги – длиннее. Изящные и темпераментные, это правда, но… ничего от фейри, ничего магического или дикого.

Но здесь, на лугу…

Они мчались по пастбищу гремучим потоком чернильных теней, только медные амулеты позвякивали в их гривах. Внимательный наблюдатель, всмотревшись в ритм их поступи, заметил бы, что копыта не всегда ударяют о землю – изредка тенеродые скользили над землёй. В глубине тёмных глаз скрывался серебряный отблеск, а из раздутых ноздрей вырывался искрящийся туман. Другой была даже структура грив и хвостов. В отличие от крепкого, немного грубоватого волоса обычных лошадей, их гривы и хвосты были тонкими и шелковистыми, истаивая на концах клубами дыма.

Но самые важные черты фейри было сложно описать или оценить лишь взглянув на них: острый ум и чувствительность, необыкновенная сила и быстрота, неестественно долгая жизнь, стойкость, отвага и выносливость.

Характеристики, необходимые для того, чтобы выдержать Дикую охоту.

Тропка, кобыла, которую ма обещала Юлке, пофыркивала и взбрыкивала, но вскоре уткнулась мордой в лоскут позднего клевера. Владеть тенеродой лошадью было честью, доступной немногим, и Юлка знала, что ей следовало быть более благодарной. Но хотя она с лёгкостью признавала, что тенеродые были красивы, девочка не была уверена, что им можно доверять.

Раз у них в крови магия, значит, они не так уж отличаются от дикинов, – во всяком случае, так думала Юлка. Нет, разумеется, она хорошо знала и могла без запинки перечислить все различия – но это не значило, что она позволит себе относиться к ним без опаски.

Дикины появлялись из тьмы, оставленной чарами фейри, выползали из сора разбитых иллюзий и полурассеявшихся заклинаний. Бессмертные фейри были капризны и порой склонны к жестоким шуткам – по-видимому, вечность порождала скуку, и ищущие развлечений фейри были бессердечно изобретательны в своих играх. Их проделки оставляли след в мире природы, порождая животных, непредсказуемо подверженных влиянию магии.

Некоторые дикины были безобидны. Например, колибри, что плели крыльями радугу, или солнечные рыбы, чья чешуя искрилась под водой.

Другие же…

К счастью, Белый олень обладал достаточной силой и властью, чтобы держать большинство в узде.

Тенеродые лошади отличались от дикинов тем, что не были обычными животными, искажёнными магией. Они были выведены от лошадей, являвшихся магией. Подобно вивернам и птицам-фениксам, василискам и грифонам, тенезвёздые кони фейри были чистой силой и энергией стихий. Скрещённые с тщательно отобранными смертными лошадьми, они давали потомство, воплощавшее в себе лучшие качества как обычных лошадей, так и тенезвёздых коней.

Но это не делало тенеродых безопасными. Или простыми.

Юлка откусила заусеницу и пнула ком грязи. Наверное, она была единственной девушкой в роду Майренов, которой не нравилось ездить на тенеродых лошадях. О, она просто обожала их, пока сама стояла ногами на земле, – ей нравилось кормить, поить, расчёсывать, седлать и водить их, но забираться к ним на спину? Когда она знала, что по сути своей они – магия и тьма, едва удерживаемые тонкой смертной кожей?

Нет, спасибо.

Юлка крутанулась на пятках и пошла обратно на конюшню. Взяв тачку и вилы, она направилась в противоположный конец прохода, чтобы приняться за уборку в стойлах, ведь даже волшебные лошади оставляют пахучий беспорядок. Её тело в привычном ритме сгребало грязную солому и стружки и разбрасывало свежую, ароматную сосновую подстилку, но мысли Юлки вертелись вокруг пропавших братьев, нарушенных договоров, раненых птиц и странных серебряных деталей, спрятанных подо мхом.