– Про яичницу не забывай, – напомнил Никитич. – Прямо со сковородки бери. У вас, в Столице, может, с тарелок лопать привыкли, а у нас всё по-простому.

– Да и у нас так же, – дипломатично усмехнулся я.

– Ну ладно, Лёха, такой, значит, расклад, – переключился Никитич на куда более интересную тему. – Старуха моя, Марья Филипповна, сейчас в Замохове, у старшего сына гостит, у Володьки. До августа там просидит. Внуки, сам понимаешь, и по хозяйству помочь, как же без этого, вы же, молодые, грязью зарастёте, если не следить. Так что поживи у меня. Много с тебя не запрошу, по пятёрке в день устроит?

– Нет проблем, – кивнул я. – Я и больше мог бы.

– Больше не надо, – отмахнулся Никитич. – Ты же не этот… не дачник. Свой, можно сказать, парнишка. А что заплатишь, всё на культурный отдых пойдёт, – хитро подмигнул он. – Старуха далеко, так что некому меня пасти. Дальше, значит, дела такие. Я, как ты помнишь, плотничаю помаленьку, у нас тут бригада небольшая собралась, строятся же люди, и им хорошо, и нам доход. Ну, и домой я лишь к вечеру прихожу. Ключ под ковриком у крыльца лежит, не забудь. Удобства где, видел. Колодец на улице, как выйдешь, направо до кирпичного дома. Вёдра на задней терраске. Такой вот курс молодого бойца. Когда, говоришь, уезжать тебе надо?

– В понедельник с утра.

– Ну, парень молодой, найдёшь, чем себя занять, – кивнул Никитич. – У нас городок не больно интересный, но всё же… Места живописные, монастырь посмотришь… В парк сходи, там у нас цивилизовано, кафе, мороженное, пляж опять-таки. Прошлым летом Володька приезжал, обоих внуков привёз, так их оттуда, с пляжа, за уши утянуть не могли… – Никитич пожевал губами, хмыкнул, и надолго замолчал. Потом, видно, решившись на что-то, хмуро произнёс:

– Ты извини, если что не так, но… В общем, твои обстоятельства я помню. И знаешь, вон чего скажу. Старичок твой прозорливый, которого тебе наобещали, это, конечно, хорошо, но и здесь, в Барсове у нас тоже кое-чего сообразить можно. Дело, ты понимаешь, такое, молчком надо… В общем, имеется тут одна бабка… Я сам с ней и не знаком толком, но люди говорят… Она, видишь ли, не сама гадает, но сведёт с человеком, который умеет. Что-то ей, понятное дело, заплатишь, что-то этому… знахарю. Я, конечно, ни за что ручаться не могу, но попробуй, хуже не будет…

Пришлось сделать солидную паузу.

– Это хорошо, да хватит ли денег на моего старичка, если тут не выгорит? – наконец протянул я. Однако, интересный получается коленкор. Никитич… Кто бы мог подумать… Благонамеренный дядечка, бывший церковный сторож… Ведь если официально посмотреть, статью он себе уже заработал. «Пособничество в осуществлении оккультной практики», триста вторая дробь «г», от трёх до пяти с конфискацией… И ведь знает, небось, старый хрен, знает про статью. Но меня пожалел, а ещё больше пятилетнего Саньку, сынишку моего… гипотетического. Рискнул. Ладно… Уж как-нибудь постараюсь его отмазать в рапорте. Если вообще придётся в это новое дело влезать. В конце концов, у меня есть своё задание, с ним бы справиться, а трудовой энтузиазм и инициатива по такой жаре сами собой издыхают.

– Про деньги не бойся, – утешил меня Никитич. – Там, говорят, правило такое – не выйдет если чего, деньги назад возвращают. С бабки, правда, обратно не сдерёшь, но ей-то как раз много и не дают, её дело лишь свести с человеком. Так что, думаю, не разоришься.

– Ну, спасибо, Фёдор Никитич, – произнёс я почти искренне. – Вдруг и в самом деле получится… Век не забуду.

– Да ладно тебе, – отмахнулся рукой бывший сторож. – Не о благодарностях тебе сейчас думать надо, а о мало́м своём, да о жене сдвинутой. Погоди, сейчас адрес бабкин тебе запишу.