Языкъ роуськъ. Возрождение. Книга вторая. Развенчание басни о нашей вторичности Игорь Ржавин

Условно разобьём всю историю внешних посягательств на русскую культуру, язык и уклад жизни на четыре знаковых эпохи:

1) Принятие христианства по византийскому обряду, в форме ортодоксии (правоверия, позже названного «православием») в качестве государственной религии в конце X века киевским князем Владимиром Святославичем (согласно летописной хронологии, крещение Руси датируется 988 годом);

2) Возвращение Петра Первого (последнего царя всея Руси с 1682 года) из Великого посольства в Западной Европе (торжественная церемония его возвращения состоялась в Москве 20 октября 1698 года, а 2 ноября 1721 года царь Петр I принял титул Петра Великого, императора Всероссийского, а Россия стала империей);

3) Вступление Владимира Ульянова (Ленина) в должность председателя советского правительства – Совета Народных Комиссаров (в начале октября 1917 года он нелегально переехал из ссылки в Петроград, а 7 ноября, или 25 октября по старому стилю, 1917 года в Петрограде произошёл переворот и захват государственной власти большевиками, и на открывшемся вечером заседании второго Всероссийского съезда Советов Ленин был провозглашён правителем России);

4) Вступление Михаила Горбачёва в должность генерального секретаря ЦК КПСС и Председателя Президиума Верховного Совета СССР (11 марта 1985 года на внеочередном пленуме ЦК КПСС он стал генсеком, а 15 марта 1990 года на внеочередном третьем Съезде народных депутатов СССР Горбачёв был избран президентом СССР – первым и последним в истории Советского Союза).

В отношении ползучей языковой экспансии, открытием «ящика Пандоры» послужило принятие в средние века властной верхушкой Киевского княжества чужеродной религии из корыстных побуждений, вслед за чем началось насильственное внедрение в народе иноземной веры, и неизбежная гражданская война с единокровными славянскими племенами и княжествами, не желавшими предавать исконную веру своих предков. В эту мрачную и кровавую эпоху в государственный русский язык хлынул целый поток греческих слов, вперемешку с еврейскими, в силу происхождения самого христианства. Этому способствовал и еврейско-греческий диалект (йеванский, романиотский; самоназвание γεβανικά [йеваника́] происходит от древнееврейского Yāwān, общего для Ближнего Востока обозначения Греции) – условное название нескольких вариантов греческого языка, использовавшихся романиотами (греческими евреями), а соответственно, и византийскими миссионерами христианства на Руси.

Со временем лексика, фразеология религиозных и властных элит, посредством церкви как структуры социального управления, стала напористо навязываться народу, а следы этого инородного влияния остаются и по сей день в современном русском языке. Посчитать всех засланцев «по пальцам» явно не получится – перечень слов греческого происхождения исчисляется сотнями страниц в словарях. Нельзя забывать и о том, что в нашем современном русском именослове сегодня творится что-то невообразимое: ну вы только представьте себе – 95% русскоязычного населения в нашей стране являются носителями официальных имён нерусского происхождения, значительная часть которых родом из Иудеи, Рима и Греции!

Следующая эпоха языковой интервенции ознаменовалась переходом Русского царства в Российскую Империю. В период правления Петра были, в том числе, слухи и о том, что его настоящего подменили на иностранного самозванца: настолько сильна была в государе жажда реформ и изменения устоявшегося в течение веков уклада российской жизни после его возвращения из Великого посольства. Особенно интересной и тесно связанной с языковой реформой оказалась реформа церковная. Пётр всеми силами стремился уйти от безграничного влияния церкви, ее вмешательства в управление страной. Так называемый «церковнославянский», а по сути своей, старославянский язык, с вкраплениями греческих слов, не соответствовал реалиям нового светского общества. В русском языке появились голландские слова в связи с развитием мореходства. К ним относятся: балласт, буер, ватерпас, верфь, гавань, дрейф, лавировать, лоцман, матрос, рея, руль, флаг, флот, штурман и так далее. Из английского языка в это же время были также заимствованы термины из области морского дела: баржа, бот, бриг, вельбот, мичман, шхуна, катер и другие. В те же времена в русскую речь вторглось и несметное полчище немецких слов, преимущественно военно-прикладного характера. В целом же в наш язык в то время влились 4,5 тысячи заимствованных европейских слов! В основном, конечно, это были названия привезенных в Россию заморских бытовых предметов, кухонной утвари, кулинарных изделий, технических приспособлений, новых образцов оружия и модной там одежды.

Более того, вслед за этим, в XVIII – XIX века высшее общество в России, то есть, аристократия и дворянство говорило на французском едва ли не больше, чем на русском. Период увлечения Францией закончился, и многие галлицизмы, вошедшие в русский язык в XVIII веке, постепенно ушли в небытие, но десятки слов всё же остались: об иностранном происхождении многих из них, таких как «афиша», «пресса», «шарм», «кавалер» и т. д. россияне сегодня даже не задумываются.

С крушением самодержавия в 1917 году произошёл и языковой переворот. С этой поры всякое новое иностранное слово в речи россиянина только приветствовалось, поскольку считалось вестником мировой революции. Можете себе представить, какой огромный пласт забугорной терминологии нанесло к нам волной «свободы» из-за кордона, на радость всем ненавистникам носителей языка Великого государства! До революции русский алфавит состоял из 35 букв, единого свода правил правописания не было – был лишь гражданский шрифт. В этот смутный мятежный период русский язык был вдруг призван реформаторами эволюционировать из языка Пушкина и Гоголя, которых большевики не планировали «переводить» по «новым правилам», стать языком Ленина, Троцкого и прочих партийных товарищей. Современный русский алфавит появился в результате реформы орфографии 1918 года, более известной как «декрет Луначарского». Этим «почищенным» языком мы пользуемся и сейчас.

И, наконец, уже в новой истории Отечества, с объявлением пресловутой Перестройки, очередная резкая смена политико-экономического курса в нашей стране потянула за собой неудержимую лавину иностранщины, которая ворвалась в официальный и разговорный русский язык, проникая сегодня, практически, во все сферы нашей с вами жизнедеятельности. Недаром в 2008 году бывший президент США Джордж Буш-старший, председательствующий в совете попечителей американского Национального центра конституции, на торжественной церемонии в Филадельфии вручил экс-президенту СССР Михаилу Горбачеву медаль Свободы, которую, обычно, вручали всем «победителям в холодной войне», в том числе, тайным агентам Запада и предателям нашей Родины, участвовавшим в многолетней идеологической борьбе с Советским Союзом и развале огромного русскоязычного государства. Ведь именно с распадом СССР западные англоязычные «победители», осваивая новое культурное пространство, в первую очередь, ринулись открывать в России всевозможные школы, курсы и кружки английского языка – это, прежде всего, явный и красноречивый показатель ведения против русского языка и его носителей никогда не прекращающейся войны смыслов. Однако, к великому сожалению, подавляющее большинство наших соотечественников, даже не замечают фактическую англизацию современного «российского» языка, под предлогом всеобщей компьютеризации, интернетизации и цифровизации граждан.

Благо дело, не так безнадёжно обстоят дела в попытках некоторых исследователей, почитателей и хранителей родной речи, ведущих вполне обоснованные изыскания на стезе возврата к чистоте и естественности русского языка. О них мы говорить не будем (при желании их можно найти в интернете), а ознакомим читателя с собственным виденьем «трудностей перевода», а точнее со своим опытом лёгкого прочтения иностранных вообще и английских в частности «слов-кукушек», которые вольготно чувствуют себя на бескрайних просторах нашего языка, не имея на то ни веских причин, ни острой необходимости, в силу уже имеющихся их исконно русских аналогов. Об особенностях и видах официальных переводов было доходчиво рассказано в моих предыдущих работах, поэтому перейдём сразу к примерам детального разбора словообразований.

Шаг первый: детализация или сечение слова

Подсознательно дробя в уме всякое русское слово на приставку, корень, суффикс и окончание, мы обычно воспринимаем каждое импортное слово целиком, а это и есть главная причина подспудного придания забугорным словечкам негласного статуса какой-то «незыблемости» и «аристократичности», что ведёт к неосмотрительно безоговорочному приятию чуждого элемента «старого доброго» в словесный ряд речевых оборотов «великого и могучего». При более внимательном же рассмотрении данного вопроса, обнаруживается, что большинство иностранных, употребляемых нами, «умных» слов, вообще лишены смысла их применения в нашей речи, даже не столько потому, что на каждое из них найдётся русский «близнец», сколько потому, что зачастую очередное «слово-турист» даже переводить не надо! Чего стоит только одно английское, латинского происхождения, слово