На следующее утро разошёлся ливень - с самого рассвета небо хмурилось. Я только-только печку успела затопить и в доме спрятаться. Глядя на ручейки по стеклу, недовольно забурчала. Уже снегу пора лечь, а у нас очередной потоп. За ночь вода замёрзнет - и опять народ потянется, за мазью от вывихов и ушибов.

К своему стыду, в травах я смыслила мало. По книгам умершей язычницы что-то собирала и варила - вроде помогало. По крайней мере, никто не жаловался...

Я до сих пор не знала, чем занималась бывшая хозяйка избушки. Меня, застрявшую между Явью и Навьим миром, притянуло в тело умирающей девушки. Как язычница, долгое время изучавшая ритуалы на крови, я распознала знакомую пентаграмму. Единственное, чего мне не удалось понять - зачем именно понадобилась человеческая жертва. Моё воскрешение в теле девушки стало для язычницы и её ученицы роковым. Старуху убило отдачей от ритуала - злые силы, пробуждённые ото сна, не пожелали уйти без жертвы. А молоденькая ученица, та самая Олесь, в страхе бросилась в лес - и больше я её не видела.

Выждав для приличия пару недель, я занялась избушкой. Деньги, которые наскребла по углам, потратила на новое бельё, одеяла, посуду. Все вещи мёртвой язычницы я выбросила, а избу начисто вымыла. Хотелось прогнать чужой зловонный дух из своего жилища. Судя по книгам и зельям, бывшая хозяйка и травками торговала, и ядами. Безопасные вещи, вроде сборника трав, я оставила в доме, а остальное собрала и в подпол, в сундук спрятала.

По особо ненастным дням я доставала книгу с кровавыми ритуалами и читала. Но ничего похожего на пентаграмму в ту ночь мне пока не встретилось.

Уже сумерки сгущались, когда за дверью послышалось шевеление. Следом раздался робкий стук.

- Кто там?! - рявкнула, надеясь, что незваный гость испугается злобной язычницы.

Однако, не повезло...

- Пусти, матушка! Гость из города прибыл, о помощи просить!

3. Глава 2

Признаюсь, первой мыслью было прикинуться спящей. Или мёртвой. Оба варианта казались одинаково соблазнительными. Я уже собиралась задуть свечу, когда сообразила, что из трубы змеится дым, а гость наверняка обошёл избу прежде, чем стучать.

Даже нечисть из меня получилась никудышная - мёрзну как цуцик, в темноте не вижу, своим видом полуночников не отпугиваю!

- Матушка! - дверь задрожала вновь - как бы не выбил её "сынушка"! - Отвори, с миром пришёл я!

- С миром добрые люди по ночам не шастают, - пробурчала я, но оторвалась от "кровавых ритуалов" и поднялась с нагретой кровати.

Пожалеть об этом пришлось мгновенно - гость ввалился в избу как бешеный кабан, залив пол и мой халат дождевой водой. Текло с него в три ручья! Мало того, не ростом не фигурой боги юношу не обидели - в символической прихожей он занял всё пространство.

Под капюшоном обнаружилась симпатичная безусая мордашка с серыми глазами и радужной улыбкой.

- А где матушка?.. - улыбка ещё держалась, но уже потускнела. Сделав пару шагов назад, дабы не стоять к гостю вплотную, я честно ответила:

- За матушку буду. Чего хотел, сокол приблудный?..

Юноша выпрямился, растерянно скользнул по мне взглядом.

- Шутки шутишь, девка?! Язычница нужна, совета просить!

Справедливости ради, отощавшая, худая и большеглазая, я на положенные тридцать никак не тянула. Внешность-то вернулась, только меня и раньше с девицей путали.

Вскинув руку, я показала гостю... нет, не палец. Кольцо силы языческой показала, хотя палец хотелось больше. Все язычники имели особую метку - светящуюся полосу вокруг запястья. Цвет её определял посвящение языческому богу.

- А где матушка? - шмыгнул носом гость. То ли плакать надумал, то ли просто простыл: - Мне сказали, язычница живёт на горе, дюже умная и опытная!