Они купили билеты на колесо «Москва 850», чтобы минут через семь сесть в кабинку с открытым обзором – подвесную конструкцию с несколькими сидениями, снабженными упором для ног и фиксатором для тела.

Чем выше они поднимались, тем сильнее хотелось вернуться обратно. Гера искренне пожалела, что поддалась на уговоры того, кто, в отличие от нее, зевал и лениво разглядывал выставочные павильоны. Наверное, в метро он специально говорил странные вещи, чтобы вызвать к себе интерес. Вот такие оригинальные «фортеля» иногда выделывают горожане, чтобы познакомиться с девушкой. Впрочем, в интернете она встречала и другие занимательные способы.

И все же Гере нравились глаза незнакомца – темно-карие, невозмутимые, в которых душу не так-то просто увидеть. Нравилась брутальность мужского лица, несмотря на странное выражение; как будто их встреча ему неинтересна совсем, а ее присутствие – лишь способ разрядить обстановку.

«Да он настоящий флегматик!» – в течение часа Гера дважды изменила мнение о человеке.

– Значит, вы так и не расскажете мне…

– Не нужно так громко, – резко перебил он ее, – они могут быть рядом. Лучше поднимемся выше.

– Рядом? Они?

Она огляделась. И сразу же поняла, что «попала», как «попадает» турист, купивший билет не в то направление.

Ее визави не был ни флегматиком, ни сангвиником. Он просто душевно больной человек, и она стала его добровольной заложницей. Теперь остается одно – не раздражать собеседника.

– Если они узнают, кто мы на самом деле, случится беда. Ты же не хочешь, чтобы нас выследили?

– Кого это – вас? – тихо спросила она.

– Нас, лемургов.

«Лемургов…», – повторила она еле слышно, – «полный абзац!».

Словечко новое для Геры, и она наивно решила, что возникло оно в среде столичных «мажоров». Действительно, звучало вполне естественно: «мажор» -«лемург». С определенным налетом маргинальной «совковости».

– Можно еще раз, я не ослышалась? – решила она уточнить.

Он не отреагировал на просьбу, обескуражив встречным вопросом:

– У тебя ведь был контакт с лемургом?

– Понятия не имею! – опешила Гера.

– Ты же с ним целовалась. Поэтому пахнешь так.

– Как это – так?

– Как лемург.

Разговор затягивался. Гера разнервничалась, и ладони, которые отогревались в манжетах колючего свитера, за пару секунд окоченели. Раньше ей не приходилось сталкиваться с одержимыми. Кто знает, что от него ожидать? И как ей вести себя? Если разговор пойдет в том же ключе, она неправильно отреагирует, и это вызовет у безумного гнев. Нет, все же лучше не лезть на рожон и отмолчаться.

Эх, она отдала бы все деньги, лежащие в кошельке, чтобы исчезнуть отсюда. Но выйти из колеса обозрения на ходу равносильно самоубийству.

– Вы уверены, что я, как и вы, лемург?

– Не сомневаюсь. Хотя, если будешь меняться, можешь стать скамом – сильной и хитрой особью.

– Насколько сильной и хитрой?

– В экстремальных условиях ты это поймешь.

– Думаете, я буду меняться?

Лемург пожал плечами и равнодушно ответил:

– Возможно. Мы не отслеживаем. У нас тоже бардак, как и везде. Да и времени прошло всего ничего. Года четыре, не больше.

На скулах лемурга заиграли упругие желваки, он сразу как-то изменился в лице. По напряжению, по внезапной его настороженности Гера поняла, что вот-вот случится нечто из ряда вон выходящее.

Кабинка прекратила набирать высоту и на максимальном подъеме на время зависла. Москва распростерлась по обе стороны от колеса впечатляющим панорамным видом. Останкинская телебашня, гостиница «Космос», монумент «Рабочий и колхозница», здания комплекса ВДНХ – все известные с детства «приметы» Москвы просматривались как на ладони.