Я люблю ее как черт.

– Не буду. В меру возможностей. Потому что городок маленький, эти происшествия у всех на устах, болтают, спрашивают, так что целиком отгородиться не получится.

– Вот именно в маленьких городках и заводятся серийные психопаты. И вообще, голову мне не морочь. Ты прекрасно понял, что я имею в виду, когда говорю, держись подальше.

Я не стал спорить, и скоро она повесила трубку. Кое-что, что она сказала, натолкнула меня на мысль, которая раньше мне почему-то в голову не приходила, но теперь она все серьезнее и серьезнее застревала у меня в мозгу. Только все это нужно проверить, и не поднимая большого шума.

Вопреки обещанию, я вместо того, чтобы идти спокойно домой и продолжить чинить что-нибудь или просто плевать в потолок, завел машину и поехал туда, где мог кое-что пораспрашивать. Тем более предлог есть – я не завтракал.

У Донована было открыто. Я припарковал машину и вошел внутрь. В зале никого не было, и я прошел к стойке. Я не стал садиться, а подошел к стойке и собирался постучать, чтобы кто-нибудь вышел. В этот момент из-за барной стойки выпрямилась фигура, и я увидел, что это Эмили, старшая дочь Донованов, симпатичная девушка лет девятнадцати. Только сейчас она вовсе не выглядела симпатичной – глаза красные, заплаканные, волосы не причесанные, бледные губы.

– Эмили? – глупо спросил я.

– Добрый день, сэр, – тихо проговорила она.

– Эмили, ты не узнаешь меня?

Она рассеянно поглядела на меня, потом так же бесстрастно сказала:

– Простите, мистер Кларк. Я не знаю, что со мной. Это из-за мамы…

Она всхлипнула, как маленький ребенок. Мне вовсе не хотелось, чтобы она расплакалась, поэтому я быстро поинтересовался, здесь ли ее отец.

– Да, сэр, он вернулся вчера вечером, но лег спать, и боюсь, еще не вставал.

Ее фраза прозвучала настолько откровенно зловеще, что мы оба обратили на это внимание – уж слишком страшным стало для всех нас в последние дни это непросыпание. Эмили только успела буквально выдохнуть: «О, нет!» и собралась было кинуться в заднюю дверь, ведущую в их квартиру, как она отворилась, и на пороге стоял Ридли Донован. Выглядел он, мягко говоря, не очень. На нем были спортивные брюки и футболка, лицо помятое, глаза блуждают – я никогда еще не видел его в таком состоянии.

– Привет, Джей. Что, зашел выпить? – Голос у него дрожал, а когда он подошел ближе, я увидел, что и руки тоже.

– Нет, Ридли, хотел принести тебе соболезнования. Мне очень жаль, Ридли, Эмили, чем я могу вам помочь?

Донован положил мне руку на плечо.

– Если хочешь мне помочь, посиди со мной. Я приехал вчера и надрался, как последняя свинья. Теперь мне очень хреново, – он повернулся к дочери: – Эмми, налей-ка нам по кружке пива. Не перечь, Джей! Все в порядке.

– Тогда, может, Эмили сделает мне омлет? Я еще не завтракал.

– Слышала, Эмми?

Девушка кивнула и пошла за стойку.

Мы прошли и сели за ближайший столик рядом со стойкой. Эмили принесла нам пиво и, отходя, погладила отца по голове. Он перехватил ее руку, накрыл ее своей ладонью и ободряюще похлопал по ней.

– Все будет хорошо, моя девочка, все будет хорошо.

Она повернулась ко мне:

– Принесу омлет, как будет готов. Пару минут.

Ридли приложился к бокалу, а мне не хотелось. Но и его обидеть тоже не хотелось, поэтому я сделал вид, что пью, потом отставил свой бокал и посмотрел на Донована.

– Ридли, хотел тебя кое о чем спросить.

– Валяй, – сказал он и в два приема опустошил свой бокал. – Эмми, принеси еще.

Я немного помялся, все-таки не очень-то мне улыбалось допрашивать человека в таком состоянии, но выбора не было.

– Ридли, прости, что спрашиваю, но когда ты обнаружил свою жену… э-э, ну, как она выглядела?