Домой приеду, все обдумаю, вертелось у меня в голове. Домой приеду, все обдумаю. Надеюсь, никто не видел, как моя машина с визгом вылетела из леса, иначе пойдет слушок, что Кларков-то сынок надрался средь бела дня и на джипе по лесу гонял, как сумасшедший. А я действительно, был как сумасшедший, да и кто бы на моем месте не был. Столкнуться с подобным, да еще почувствовать липкий ужас на себе аж дважды – от этого кому угодно станет не по себе. Мелькнула мысль все бросить и убраться отсюда прямо сейчас, даже не заезжать домой. Мелькнула и пропала, как молния в темную ночь. Когда я выехал на центральную улицу Престона, зазвонил мобильный. Эмили.

– Ну как дела, дорогой? – Она, видимо, недавно пришла на работу, и ее еще не успели куда-то отправить.

Я как мог незаметнее сглотнул и как мог непринужденнее ответил:

– Нормально. Сейчас вот выехал из дома, еду за покупками. Надо бы что-то приготовить, а то вчера, как приехал, сразу спать завалился. Ну, ты знаешь…

– Знаю и как раз об этом я и хотела тебя спросить? – Голос Эмили был не строгий, не заинтересованный, а какой-то настороженный. Обычно после такого голоса у нас начинались ссоры.

– Ага.

– Я вечером не совсем поняла, что еще за Джим, и почему ты решил за ним куда-то ехать? – Эмили выпалила все это тоном прокурора на суде.

Я вздохнул. Сколько раз у нас бывали подобные разговоры. Нет, это не ревность, вряд ли, потому что мне она доверяет, нет, это скорее борьба со мной и окружающим миром за каждую секунду моего времени.

– Вечером я ездил за ним, потому что он уехал в Ланкастер еще под вечер вместе с шерифом, чтобы проконвоировать тела, чтобы их обследовали в тамошнем морге. Но шериф остался, а Джим решил возвращаться. Впрочем, он думает, что шериф специально отфутболил его. Может, тоже догадался, что это убийства.

Вот идиот! Несколько секунд паузы, в течение которых я как раз подъехал к своему газону перед домом, а потом тихий голос Эмили:

– Какие еще убийства?

Хочешь – не хочешь, а теперь уж объяснений точно не избежать. Хотя бы в полуразбавленном виде.

– Эти три человека, миссис Майлз, Макферс и жена Донована – понимаешь, у меня возникло подозрение, что это не простые сердечные приступы.

– Что значит «у тебя возникло подозрение»?

– Посуди сама, трое в течение менее недели умирают одинаковой смертью. Сердечный приступ. Да еще эти лица.

– Лица? Какие лица?

– Перекошенные?

Эмили помолчала еще пару секунд.

– Джей, ты в порядке? Я тебя знаю, ты не станешь напиваться, да еще с утра, тогда почему несешь бред?

– Эмили, это трудно описать, но поверь мне – все именно так и есть. У двоих точно, у жены Донована, видимо, тоже – лица после смерти были перекошенные. Джим сначала думал, что это отравление, потом подозревал электрошок – говорит, от этого лицевые мышцы могут так сокращаться, потом решил, что может инфекция, а теперь – не знаю, что думает. Наверное, он поехал к шерифу узнать новости.

– Джей, ты все это серьезно?

– Еще как!

– Ты, что, в детективный роман попал?

Я вздохнул.

– Боюсь, не только я, весь наш Престон.

– Тогда тебе следует немедленно убираться оттуда, – почти прокричала Эмили. – Немедленно.

Да уж, а ведь ты еще кое-что не знаешь, подумал я, вспоминая, как меня чуть не вывернуло наизнанку в лесу, но вслух лишь сказал:

– Во-первых, это лишь мои подозрения, Джим даже не заикался об убийстве. А во-вторых, я не могу уехать, это мой дом. Ну и, в-третьих, мне ничего не грозит.

Эмили вновь немного помолчала. Было понятно, что она принимает решение.

– Думаю, ты прав, что это я распаниковалась? Не серийный же убийца у нас там завелся, правда? Так что… нет, все равно, держись от всего этого подальше. Слышишь? Подальше. Я приеду в субботу. Если к тому моменту ты будешь на кладбище, в морге или больнице, на меня не обижайся.