— Духи вчера сердились, — проговорил мальчик, потирая глаза. Он часто повторял за Абе, считая её истории настоящими. — На Самхейн они всегда злятся на людей. Я слышал, как молния ударила рядом с домом.

— Не болтай чепухи, духов не бывает! — Дейла разожгла огонь, и теперь с наслаждением слушала треск поленьев. От тепла перестали ломить кости, и даже в голове прояснилось.

— Вот ты глупая, Дейла, тебя альвы создали, а ты в них не веришь.

Девушка только потрепала мальчишку по волосам, не решаясь с ним спорить и ругаться. День за днём повторяла, что колдовства не существует. Не замечала всего, что творилось необычного, игнорировала любое проявление волшебства. Потому что не желала верить небылицам о своём происхождении, считала себя простым человеком из плоти и крови. В отличие от альвов, не порхала над цветами, не пряталась под половицами. И ни у кого не было доказательств её духовного родства. Потому деревенские болтуны могли сколько угодно чесать языками, её это не трогало. Селение у них небольшое, сплетен ходило много, и были те, кто благосклонно относился к семье Немоса, а были и те, кто их недолюбливал.

Три года назад Дейла вступила в брачный возраст, но не пошла на поклон к Ллеу, не выбрала мужа, и количество недоброжелателей увеличилось. Девушка, несмотря на тёмный цвет волос, выглядела привлекательно — не самая красавица, не сильна, да и в кости тонкая, но она умела работать руками, следила за хозяйством и воспитывала сестру с братом. Дейла, хоть и подкидыш, была принята Немосом в семью, потому унаследовала от родителей дом и неплохой участок у реки, где год от года увеличивался урожай. И переняла дело отца — занималась в столярной мастерской. Да так успешно, что на деревне не осталось дома, где не стояли ларцы, сундучки, или стулья, сделанные её руками. Девушка быстро и легко собирала мебель, делала резные узоры на ставнях, создавала невероятные украшения, и мастерила детишкам свистульки.

За годы никто так и не уговорил её принять дары Ллеу, никто не сумел сосватать и взять под крыло. В первое время мужики к ней ходили, все, у кого пары не было. И вдовцы, и молодцы, и даже из города приезжали, просители перешагнувшие порог шестнадцатилетия мечтали забрать к себе девушку. И Дейлу, и её богатое наследство, даже младшие брат с сестрой никого не смущали.

Только у Дейлы ни к кому не лежала душа, не радовали подарки, и все намёки и поползновения вызывали отвращение. Оттого мужчины в деревне стали к ней ещё более суровыми, а девицы сквернословили и распускали слухи от зависти. Мебель у неё не перестали покупать, но платить полную цену никто не соглашался. А Дейла от любимого дела просто не могла отказаться — и семью надо кормить. Незаметно, стараясь заработать как можно больше, все свободное время Дейла проводила в мастерской, так пролетели годы. Абела выросла в сильную и крепкую девицу, и вот-вот сама пойдёт в круг, а бедолага Белинс с трудом выживал от зимы до зимы.

Пока топилась печь, Дейла слепила булочки, покрошила овощи на похлёбку и проводила Абелу на охоту. Бел крутился рядом, помогал, чем мог, а потом, устав, присел в сторонке на стуле и стал читать потрёпанную книгу, оставшуюся от деда. Поговаривали, что дедуля служил при князе знахарем, владел друидскими заклятьями, заработал состояние, купил землю и построил дом. А оставшиеся сокровища спрятал. Только никто не знал, где. Может, потому их дом, хоть и старый, в селе ценили.

Накормив брата, Дейла заперлась в мастерской, спеша закончить последние заказы и приготовить ещё несколько украшений для городской ярмарки. Они надеялись снять повозку на Йоль и отправиться за Серебристые горы, там провести время до весны, распродать поделки Дейлы, прикупить хорошей одежды и книг. Только, если Дейла не заготовит товар, смысла не будет отправляться в такую даль.