– Я рад, что долгое отсутствие тебя не изменило, – сказал он.

– Взгляд тебя стал подводить, – ответила Вирена, поправляю пальцами плащ, – Приглядись лучше.

– Вижу, что ты готова. Развороши это гнездо старых мхов.

Он отошел в сторону, давая ей пройти. Вирене показалось, что он улыбался.

Зал Совета был натянут, как струна. Советники переговаривались полушёпотом, лица уставшие, раздражённые. Письма, донесения, слухи. Варвары у границы, слухи о потере аванпоста, исчезновения разведчиков. Кто-то из них прошептал вслух имя, которого давно не звучало в этих стенах: «Вирена».

– Её всё же вызвали, – сухо заметил один из старейших лордов.

– На северных границах она хорошо себя проявила, – уточнил другой, – Но пусть лучше будет под нашим присмотром.

Сарем не участвовал в разговоре. Он стоял у окна, глядя на пустой внутренний двор. Там, где раньше тренировались новобранцы, сейчас была тишина. Даже ветер будто затаился.

Он знал, когда она придёт, взбудоражит всех их. Вызвана или нет – Вирена не игнорировала сигналы. Она приходила, когда нужно. Особенно, когда счёт шёл на жизни.

Шаги раздались чётко, без стука. Двери зала Совета открылись. Вирена вошла в боевом мундире Ткача, черный строгий костюм подчеркивал её стройную фигуру. Волосы всё так же убраны в высокий хвост. И обязательным отринутом на поясе стал меч. Без церемоний и поклонов она прошла вглубь зала. Обойдя взглядом всех сидящих, Вирена выпрямилась, убрав за спину руки. Она не искала одобрения этих людей. Ей было достаточно знать, что каждый Ткач под её командованием готов вступиться за свою страну и свой дом.

Некоторые смотрели на неё, как на меч в ножнах: опасно, пока не вынут. Другие же с осторожностью и любопытством, как на инструмент, который не принадлежит Совету.

Сарем смотрел иначе. Женщина, что каждый день держит внутри великую силу: усталая, но не сломленная. Спокойная, но готовая к любому развитию событий. И в её глазах всё ещё было пламя, от которого сжимался воздух между ними. Она не посмотрела на него. Но он знал: она его увидела.

Вирена не стала ждать, что с ней заговорят. Четко и громко начала сама:

– Меня вызывали. Я здесь. Говорите.

На мгновение в зале повисла тишина. Ни один из советников не решался начать. Сталь в голосе Вирены не было вежливостью. Оно было острым, как перед тем, как вынимают клинок из ножен.

И всё же, один решился. Лорд Келор, широколицый, с кольцами на каждом пальце, сложил ладони на столе перед собой. Его голос был вкрадчив, будто он не говорил, а нашёптывал здравый смысл:

– Командир, ваше присутствие вызывает уважение. Но с вашим тактическим умом, думаю, вам известно, что военные решения не должны опережать политические. Мы всё ещё ведём переговоры с племенами. И присутствие Ткачей Боли на границе может быть неверно истолковано.

Лицо Вирены не изменилось. Только чуть сдвинула пальцы на рукояти меча за спиной, не в угрозе, в привычке.

– Ткачей не истолковывают, – спокойно произнесла она. – Их либо зовут, либо хоронят.

– Мы не зовём вас, – тихо, но с нажимом сказал другой.

Она подняла взгляд.

– Тогда, возможно, пора начать. Иначе звать будет некому.

Молчание. Кто-то шумно втянул воздух. Кто-то опустил глаза. Сарем стоял всё так же, не вмешивался. Ещё не время. Но угол его губ дрогнул в удовлетворении. Быстрая мысль пробежала у него в голове: «Она достойна носить корону. С такой яростью уже сражается за страну лучше всех, кто в этом зале».

Тишина в зале затянулась. После её слов даже лорд Келор отвёл глаза к пергаментам. Лорд Меван, старейший, с голосом, как пересохший ручей, попытался сгладить ситуацию: