– Н-н-не п-п-получается, – ответил застигнутый врасплох Ваня. Обычно он не заикался, но в этот раз голос его подвёл.

Софья Васильевна оценивающе посмотрела на подопечного, прищурилась и пробормотала себе под нос:

– Всё-таки синие, – затем оглянулась по сторонам и спросила: – Ты один?

Ваня молча кивнул, решив больше не заикаться в её присутствии. Вдруг подумает, что он трусит. Он, конечно, немного трусил, но виду подавать не хотел.

– Заходи, – с этими словами Софья Васильевна пригласила его внутрь.

Ваня нерешительно топтался на месте, пока она не нахмурила брови.

– Или сюда, или в кровать, – заключила она.

В кровати Ваня уже был, заснуть не получилось. И вряд ли после такого получится. Поэтому мальчик сделал глубокий вдох, который получился более громким, чем он рассчитывал, и сделал шаг вперёд. Софья Васильевна тут же задёрнула за ним простыню и отошла к столу.

Оглядевшись, Ваня почувствовал себя первооткрывателем, впервые ступившим на неизвестную землю. Мальчик был уверен, что, кроме него, тут не было ни одного ребёнка. Даже Петька с Филатом побаивались сюда заходить, пока воспитательницы не было на месте. И это несмотря на отсутствие здесь последние несколько дней входной двери.

К собственному разочарованию, Ваня не обнаружил в комнате ничего необычного: стол для умывания, шкаф, стул и кровать. Правда, так и не понял, какие именно чудеса собирался здесь увидеть.

– Что тебе нужно? – прямо спросила Софья Васильевна, когда он перестал озираться по сторонам.

– Из-из-извините, – продолжил заикаться Ваня. Его план не показаться трусом был полностью провален. – Мне к-к-кажется, ч-что я вам не н-нравлюсь.

– Хм, – она строго посмотрела на позднего гостя. – С чего ты это взял?

– П-п-просто вы часто смотрите на м-м-меня. Даже к-когда я м-молчу и ничего не д-делаю.

Ваня ждал, когда воспитательница заругается на него. В конце концов, не каждый взрослый потерпит такое откровенное хамство. Поэтому сейчас он даже втянул голову, опасаясь оплеухи. Однако то, что сделала Софья Васильевна, не шло с этим ни в какое сравнение. Вместо всех этих видов расправ с его бессонной персоной она просто улыбнулась.

Но сегодняшняя поздняя улыбка воспитательницы показалась ему какой-то другой, не такой, как в тот раз, когда она попросила его принести подорожник. Эту улыбку Софья Васильевна ни от кого не скрывала, и она оказалась настолько яркой, что даже горевшая в комнате свеча меркла на её фоне. Ваня не знал, как на это реагировать, поэтому предпочёл остаться в прежней позе. Не первый раз взрослые улыбались ему, а потом отвешивали подзатыльник. Но Софья Васильевна даже и не думала его колотить. Вместо этого жестом пригласила мальчика за стол и указала на калач. Опасаясь, что она передумает, Ваня на всякий случай запихнул калач в рот целиком. Улыбка воспитательницы стала ещё шире.

– Не торопись. Я его не отниму.

Ваня молча кивнул, но калач изо рта не выпустил.

– Извини, если испугала. Значит, ты решил, что чем-то мне не нравишься?

– Да.

– Даже несмотря на то, что мы с тобой практически не говорили.

– Ага.

– А не приходило ли тебе в голову, что я могу интересоваться тобой в других целях?

Ваня отрицательно помотал головой и нахмурил брови. Зачем ещё им интересоваться? Он был не настолько занятным ребёнком, чтобы кого-то интересовать. Уже вырос из того возраста, когда взрослым хотелось его потискать, и не приблизился к тому, когда с ним было бы интересно поговорить. Поэтому удивлённое лицо мальчика полностью отображало все эти мысли.

– Сейчас я кое-что тебе покажу, – сказала Софья Васильевна настолько тихо, что он даже немного приподнялся со стула. – Но сперва ты должен пообещать, что это будет наш с тобой секрет. Ты умеешь хранить секреты?