Едва успел он кончить, как его вызвали на арену. Гогоча, как бес, треща и звеня, как корзинка с пустыми бутылками, вышел он из моей ложи прежде, чем я опомнился. Придя в себя через несколько минут, я открыл глаза, как раз в то время, когда сэр Гарет нанес ему страшный удар. «Надеюсь, он убит», с полусознательной мольбой прошептал я. Но на мое несчастие, еще до произнесения мною неосторожных слов, сэр Гарет налетел на сэра Саграмора ле-Дезируса и сбросил его через круп лошади. Сэр Саграмор услыхал мое замечание и подумал, что оно относится к нему.

Ну-с, а если кто-нибудь из этих господ забирал что-нибудь себе в голову, так вышибить было мудрено. Я это знал, и потому не пускался ни в какие объяснения. Оправившись, сэр Саграмор заявил, что у нас с ним еще будут кое-какие счеты, и назначил срок через три или четыре года. Место-арена, на которой было нанесено оскорбление. Я сказал, что приготовлюсь к его возвращению. Он, видите ли, собирался в крестовый поход. Рыцари отовсюду отправлялись в крестовые походы. Путешествие продолжалось обыкновенно несколько лет. Они всюду разыскивали добросовестнейшим образом гроб Господень, хотя никто из них по-настоящему не знал, где он должен находиться. Я не думаю также, чтобы кто-нибудь из них действительно надеялся найти его. Это было нечто вроде стремления к северному полюсу в наши дни, вот и все. Ежегодно снаряжалась экспедиция к Святому Гробу, а на следующий год отправлялась вторая на поиски первой. Все это была только погоня за славой, но не за деньгами. К чему им понадобилось припутать тут меня, не понимаю. Хорошо. Пока что я могу только улыбнуться.

Круглый стол скоро услыхал о вызове, и, без сомнения, поднялось много разговоров о деле, которое могло интересовать только мальчиков. Король думал, что я должен теперь отправиться в поиски за приключениями, чтобы прославиться и быть достойным встречи с сэром Саграмором по истечении нескольких лет. Я извинился, сказав, что мне необходимо еще поработать года три, четыре; чтобы окончательно наладить дела. После этого я могу начать приготовления. По всей вероятности к концу этого срока сэр Саграмор не вернется еще из крестового похода, потому нет основания терять время зря.

К тому времени я буду на государственной службе уже шесть или семь лет, и думаю, что моя система усовершенствований настолько разовьется, что ей не будет ущерба от небольшого отдыха, который я себе позволю.

Я был вполне удовлетворен началом своей деятельности.

В различных спокойных уголках и местечках у меня были уже в ходу всевозможные промышленные затеи-зародыши будущих обширных фабрик-рассадников будущей культуры. При них я собрал всех более или менее способных молодых людей, которых я мог найти. Они были моими учениками и агентами. Я приучал невежественную толпу народа к разным ремеслам. Все это я устраивал в разных глухих местечках страны, куда рассылал моих агентов, и куда никто не мог проникнуть без особого разрешения. Единственная помеха, которой я боялся, могла быть со стороны церкви.

Я основал школу для подготовки учителей и нечто вроде воскресных школ на первое время. В результате у меня была целая сеть низших школ в разных местах и несколько протестантских конгрегаций – и все это было в наилучших условиях и в цветущем состоянии. Каждый мог быть христианином какого угодно вероисповедания, в этом отношении допускалась полная и безусловная свобода. Но, допуская религиозное обучение в церквах и воскресных школах, я положительно воспрещал его в своих других учебных заведениях.