– Вы меня понесете в наш номер или нет? Какой? Я вас с братом наслушалась, на карточке у меня лимит на обратный поезд.

– Я куплю вам билет в Москву, а в люкс триста девять на третьем этаже понесу, когда мы перейдем на ты. Ты свидетельница моего брата, моя гостья.

– Вы меня обещали защищать. Вы меня прикроете? Тогда, так и быть, в награду, перейдем на ты.

– Прикрою от чего?

– Мне придется написать родителям о разводе. Письмо напишу, они позвонят, а вы возьмете трубку и скажете, что я в бассейне. Он тут есть в шесть дорожек. Открывается в восемь. Вас это ни к чему не обяжет, а я не умею объясняться.

– Не умеете объяснять, что?

– Развод. Матушка Димы отговорила бы его подписывать заявление, поэтому я направила иск с заявлением в суд. Детей у нас нет, но есть раздел имущества. Заседание десятого июня. Судья Шевченко М. С. Академического районного суда. Она не будет тянуть резину. Без того месяц жди вступления решения в законную силу. Я спасатель и доподлинно знаю, спасать тут нечего. Бывший муж перепутал спасателя с ремонтником, заезжий капитан – майора с лейтенантом. Я давно хотела поплавать. Сплошной купальник у меня с собой. Если не хотите, не поднимайте. Мобильник затихнет сам собой. Моя матушка нетерпелива.

– Я отвечу, а вы не будете расстраиваться.

– Спасибо. Я не буду. Я инициатор. Антикварный сервиз мой. Восемьдесят два предмета. Восемь чайных чашек, восемь чайных блюдец, восемь кофейных чашек, восемь кофейных блюдец, восемь суповых тарелок, две сахарницы, молочник и сливочник, восемь тарелок для вторых блюд, восемь закусочных тарелок, восемь тарелок для хлеба, одно блюдо для супа с крышкой, одно блюдо без крышки, салатница, две селедочницы, восемь больших блюд разной формы, одно блюдо для фруктов. Тонкостенный белоснежный фарфор в сочных розах. Клеймо Мейсона девятнадцатого века. Сервиз росписан пурпурными индийскими цветами. Его стоимость четыреста тысяч. Пятьсот пятьдесят тысяч рублей. Я забуду о ста пятидесяти тысячах, потому что мне нравится сервиз. У меня есть все чеки. Они могут взять кредит, если им проще отдать мне сумму единым платежом. Кредит или мой сервиз. Я не буду Берту Рафаиловну привлекать. Нет-нет. Они мне по суду его отдадут.

– Кто это Берта Рафаиловна?

– Давняя знакомая. Матушка депутата Государственной думы. В девятнадцатом году его ранило. Я ему ногу консервировала на фронте. Технология новейшая, но человеку важен шанс. Плохо же, когда младший сержант без ног? По-тихоньку восстановится и будет прыгать как серенький козлик.

– Вы будете жить одна?

– В квартире мамы. Бабушки нет больше пяти лет. Я подумаю и покрашу обои.

– Обои же клеят.

– Жидкие обои красят. В магазине мне сказали, снять старую краску феном, загрунтовать для глубокого проникновения и покрыть акриловым лаком для сохранности. Шпаклевать и шлифовать не надо. Обои настоять с водой. Мебель в нормальном состоянии,соседи проследят за ремонтниками, они мне ванную и уборную побелят, коридор и комнату очистят и загрунтуют за отпуск. Покрасят коридор.

– Анечка, вы наняли ремонтную бригаду? Почему соседи, а не родители?

– Музыканты сожгут мне квартиру, для них шпаклевка и грунтовка – тайный зверь. Папа Павлуши строитель. Я вылечила его сына. Эрих Германович мне смету составил, сколько мне купить на тридцать метров обоев, лака. Для дела: шпатель, штукатурная терка и кельма. Он примет работу ремонтников. Комнату я покрашу сама. Я смогу встать на стремянку и нанести плавные мазки.

– Папа Павлуши твой сосед?

– Да, по лестничной клетке. Шмит. Я дойду до триста девятой комнаты.

– Вы не хотите со мной сближаться? Почему?