– Мне сказали, спокойное!.. Какой-то новый отдел, поднимают и расследуют старые дела, бегать с пистолетом, сказали, не придется… Или лучше все-таки ко мне? – спросила мама, хотя знала ответ.

– Ты знаешь, какие у меня планы, – качнул головой Рем.

– Видишь, мама, какой у тебя упрямый внук! – на выдохе произнесла она, обращаясь к бабушке.

– Даже хуже.

Рем хорошо помнил, как сходил с ума назло матери, доставляя бабушке массу хлопот. В шестнадцать лет как с цепи сорвался, связался с плохой компанией, иной раз волосы дыбом становятся, как вспомнишь, что творил. За самый край цеплялся, когда в его жизни появилась Раиса, она и обогрела, и за ум заставила взяться. Из армии дождалась. Рем вернулся, два года ходил, озирался, не всплывут ли старые грехи, но все обошлось. И в полицию взяли, сначала в патрульно-постовую, потом в уголовный розыск, младшего лейтенанта присвоили, когда в юридический на заочный поступил. Раиса умела уговаривать, да он и не сопротивлялся, потому что очень ее уважал. И хорошо жили, душа в душу…

– Но все будет хорошо, я обещаю! – пафосно сказала мама.

Она взяла Рема под руку, и так захотелось оттолкнуть ее. Он даже сам не понял почему. Как будто бес какой-то дергал его за ниточки. Никогда Рем не простит свою мать, но ему известно, что такое хорошо и плохо. Жаль, что жизнь его этому научила, а не родители.

– Тебе пора, – сквозь зубы сказал он.

– Ты же не будешь здесь ночевать?

Рем глянул на железную скамейку, дождь капал с крыши на перила оградки, брызги разлетались, сиденье мокрое. Да и холодно уже, начало ноября, сегодня дождь, завтра пойдет снег. И все-таки Рем смог бы переночевать здесь, если понадобится. Неприхотливый он и в мире неудобств, от которого открестилась мама, чувствует себя очень даже комфортно. Но спать он сегодня будет в гостинице. И адрес у него есть, и койка в двухместном номере забронирована, всего три тысячи рублей в сутки. Большие деньги для семейного человека, но Рем с недавних пор холостяк, ему много не нужно. Денежное довольствие с надбавками плюс квартиру в Пензе сдавать будет, если здесь нормально устроится, да он практически богач.

– За меня не переживай.

– Кто-то же должен за тебя переживать!

– Раньше надо было.

Мама ничего не сказала, только обиженно поджала губы. И ушла. В дождь. В комфорт своего роскошного дома где-то на Рублевке, там светло, тепло и сухо, там ей хорошо и уютно, но там нет и не было места для Раисы, а значит, и Рему туда и не нужно. Да он в общем-то и не рвался.

Ветер с размаха швырял в стекло замороженные капли дождя, ледяной рукой дергал за подоконник, от окна дуло – тюль вздымался, как грудь человека, жадно хватающего ртом воздух. Ночь за окном, холод, непогода. И неизвестность. А в душе тоска. Плохо без Раисы, никто слова доброго не скажет, не прижмет голову к пышной груди, теплыми ласковыми пальцами снимая тяготы прошедшего дня. Завтра утром Рем проснется в полном одиночестве, злой, невыспавшийся, попробует представить, что Раиса на смене, но здесь, в Москве, это точно не сработает. Здесь Раиса не работала, здесь ее убили, здесь она умерла. Рем побывал сегодня на месте, где все произошло, почувствовал ее боль и страх. Жизнь подарила ей надежду, и вдруг удар в спину под ребро. Она даже не увидела своего убийцу, просто поняла, что все. И умерла. Кому-то на радость…

К родным Бутова Рем не ходил, без удостоверения к матери убийцы лучше не соваться, но у него все впереди. След заказчика уже остыл, но не исчез. Потихоньку, не спеша Рем возьмет его и выйдет на главного злодея, если он существует.