А Бабков стоял и завороженно смотрел на деньги.

– Гражданин… Не знаю, кто вы… Вы задержаны!

У Рема сильно кружилась голова, он не мог выйти из машины. Казалось, что под колесами вращается бездонная бездна, тянет к себе, он боялся высунуть голову, вдруг свалится и пропадет.

– Эй, парень, ты чего?.. За что?

– За дачу взятки!.. Бабков, проснись!

Капитан вздрогнул, вышел из транса, схватил мужчину за руку, заломил ее за спину.

– Да вы все тут психи! – заорал тот.

Гостиничные охранники бросились ему на помощь, но Бабков уже окончательно пришел в чувство, в руке у него появился пистолет. Еще и Матвей встал рядом с ним. Водитель еще сомневался, нужно ли помогать оперу, но фактически уже поддержал его. Стрелять не пришлось, охранники и без того остановились.

Бабков отобрал у задержанного бумажник, передал Рему, потому что сам не мог вытащить из него документы. А может, он хотел, чтобы Рем сам лично изъял наличность в счет оплаты еще не совсем сорвавшейся сделки.

– Во, мужики, давайте договоримся!

Рем раскрыл бумажник, а там водительские права в прозрачном файле на имя Чепилова Егора Павловича семьдесят шестого года рождения.

– Забирайте деньги! Все забирайте!

– Ну как же мы можем забрать деньги без вас?

Бабков открыл правую переднюю дверь, усадил Чепилова, а сам остался стоять.

– На Тверскую? – спросил Матвей.

– Здесь оформлять будем.

Нельзя увозить Лушникова, орудие преступления осталось в номере, должны подъехать представители местного отделения полиции, запротоколировать ситуацию. Да и Чепилов должен дать показания на месте. Сейчас от него требуются показания потерпевшего, но Рем видел его и на месте обвиняемого.

– Я буду жаловаться! – предупредил Чепилов.

– Заткнись!

– Кто такая Катя? – спросил Рем у Лушникова.

– Не важно, – буркнул мужчина.

– Ну, не важно так не важно. Получишь десятку за покушение на убийство, а Чепилов останется на свободе. Кто с него спросит за твою Катю?

– Катя – моя жена. Мы тогда только-только поженились.

– Когда тогда?

– Одиннадцать лет, четыре месяца, восемнадцать дней.

– С ума сойти, какая точность! – присвистнул Бабков.

Рем тоже удивился, но не так чтобы уж очень. Он тоже мог сказать с точностью до дня, когда погибла Раиса. Но еще и двух месяцев не прошло, как ее нет, память о ней не померкла.

– Не знаю я никакую Катю! – запоздало возразил Чепилов. Видимо, задумался, вспоминая, как он мог наследить.

– Да я тебя, урода, своими глазами видел!

– Сам ты урод!

Чепилов с силой толкнул Бабкова через спинку кресла.

– Где вы и кого видели, Яков Артемович? – спросил Рем.

– У Кати машина была, она в гараж ее ставила, а этот залез к ней и прямо в машине… Я за ней пошел, этот урод навстречу выскакивает, мимо прошмыгнул, если бы я знал, что произошло… Прихожу, Катя вся в слезах, я все понял, побежал, а этого ублюдка уже и след простыл…

– Вот заливает! Псих! – выплеснул Чепилов.

– В полицию заявлял? – спросил Бабков.

– Все психи сумасшедшие!

– Я хотел заявить, но Катя уговорила, не надо говорить, а то все пальцем тыкать будут.

– А я знал, что ей понравилось! – злорадно хохотнул Чепилов.

Полезла поганая суть наружу.

– То есть вы признаете свою вину? – спросил Рем.

– Так это когда все было? Десять лет прошло! Вышел срок давности!.. Что вы мне сделаете?

– Теперь вы понимаете, почему я сам хотел его наказать? – спросил Лушников.

Рем кивнул, соглашаясь и с ним, и в чем-то с Чепиловым. Само по себе изнасилование тяжкое преступление, срок давности – десять лет. Можно и на пятнадцать натянуть, но для этого нужны отягчающие обстоятельства, даже особая жестокость не поможет, только смерть или хотя бы тяжкий вред здоровью жертвы. Несовершеннолетний возраст и заражение ВИЧ как вариант. Разбираться надо.