Она ткнула в черный квадратик на бумаге. Тиграш оценил масштаб, выходило километрах в пятидесяти от городка, где они недавно положили чумных и где погиб ее друг, плюс десяток, что они уж отмахали. Плохо, бросать девчонку с травмированной ногой не хотелось, но и крюк делать не радовало, потеря как-никак пары дней выйдет. Дела, брать ее с собой на задание, как в прошлый раз он собирал всех и вся, тоже не вариант, ходок из нее сейчас никакой, будет лишь тормозить их. Видимо его мысли как-то отразились на лице, потому что, в следующую секунду она перхнула смехом.

– Не утруждайтесь выдумыванием причин или оправданий, Роман. Я так понимаю, вы не просто так куда-то идете, значит на задании или по серьезным делам, и маршрут ваш лежит, судя по всему, не мимо нашего лагеря, это не страшно, сама доберусь.

– Блин… не знаю… лагерь говоришь ваш там.

– Да. Вот тут, – она провела указательным пальцем по желтой линии, – граница «нашего» ожога. Вот тут и тут дежурные посты, в принципе мне только до них добраться и я почти дома. Но не переживай, капитан, вы и так мне жизнь спасли, большего и желать нельзя. Кстати, можно вопрос?

Тиграш кивнул, сталкерша ему все больше и больше нравилась. Хваткая, серьезная, в меру гордая, из нее определенно должен выйти толк. Если не убьют, то и бойцом, и следопытом станет отменным.

– Капитан, вы бывший моряк или военный? Почему такой позывной?

– Это звание, – улыбнулся Роман, – я действительно военный. Не бывший, кстати, а настоящий.

– Да!? Хотя… я пару раз слышала у нас про оставшуюся базу, которую атакуют крысаки, Вы, что оттуда?

Тигренко кивнул.

– Мир тесен, даже сейчас.

– У вас там, страшно? Рассказывали, что там кишат мутанты, и чума, и… и еще что-то.

– Когда на тебя нападают это всегда страшно, – пожал плечами Тигренко, – но в целом, наверное, не страшнее чем везде. А чумы и прочих радостей, слава богу, мы не знаем.

– Каша готова, – известила их от костра Кристина. – Ром, может, груйды заварим?

– Да где ж их взять-то?

– А нам Шланг привез, когда на базе был. Ну, я с собой их и взяла. Так что, кипятить?

– Кипяти. Ну что, Мария, пойдем трапезничать, – он наклонился, помогая раненой девушке подняться.

Когда первый голод уже сбили, и сидели, дожидаясь чая, Рысь вдруг встрепенулась:

– Слушай, Маш, а этих чумных ты до этого встречала?

– Кого? – непонимающе изогнула брови сталкерша.

– Ну, эти, уроды, которые на тебя и твоего друга напали.

– Наставника… нет, я раньше не встречалась с ними. А почему чумные? Они что, заразные?

Тигренко, привалившийся к дереву и едва ли не дремавший, хмыкнул.

– Да не, это с легкой руки… вернее языка одного паренька с Первоцвета, их так прозвали.

– Ага, – кивнула, подтверждая его слова, Кристина и печально добавила, – а они его убили.

– А вы получается, не первый раз с ними сталкиваетесь?

– Да они уже до собачьей печенки надоели. Такое ощущение, что за каждым кустом через километр по дюжине сидит. А что, не уж то, никто из вашей братии с ними не сталкивался?

– Не знаю, – пожала худыми плечами Мария. – Может и сталкивался кто из старших сталкеров, я-то стажером у Брюхатого ходила… экзамен сегодня сдавала… а его убили…

По щекам девушке поползли слезинки, но она быстро взяла себя в руки и, с явным сарказмом, продолжила:

– Хреновый из меня сталкер выходит, раз так все получилось.

– Ну, зачем же так самокритично, – Тиграш зевнул, сытный обед и спокойная беседа располагали ко сну, к этакой послеобеденной сиесте. Поэтому-то он и прозевал момент, когда еще все можно было бы изменить, потом он не раз прокручивал в голове эту ситуацию, оправдывая девчонок и коря себя, разведчик мать его, олух деревенский, а не разведчик.