– Иван, ты должен понимать, что продажа души – дело серьёзное. Заключив сделку, ты уже не сможешь ничего вернуть назад. Во всяком случае, если я сам тебе не верну душу обратно и не разорву договор, – многозначительно сказал Бальтазар.

– А так бывает? – удивился писатель.

– Всё бывает. И так тоже бывает. Но нечасто! – ответила Лилит.

– Да, очень редко, поэтому не надейся! – усмехнулся Бальтазар.

– Эй! Вообще-то, я ещё ничего не решил, а ты говоришь так, будто бы я уже заключил сделку с демоном! – осадил его Иван.

– Думай, Ваня, думай, – покачал головой демон. – Но помни, что слова – вещь опасная. Иногда одно слово может изменить всю твою жизнь. Особенно, слово, данное демону.

– Мы придём, когда ты примешь решение, – сказала Лилит.

– Решай, Иван. Не упусти свой шанс, – серьёзно произнёс Бальтазар.

5

Шура Ротозеев был взволнован. Шура Ротозеев был растерян. Да чего там скрывать – Шура Ротозеев был испуган. Нет, он испугался не возможности продать душу и даже не аудиенции демона, он до дрожи в коленках боялся одного – сойти с ума. Сначала Шура всерьёз подумал, что он и вправду свихнулся на почве постоянного безденежья и стресса, однако одно обстоятельство быстро убедило его в обратном. Увидев на пыльном полу мастерской чёткий отпечаток пары мужских туфель, художник понял, что прошлой ночью его действительно посетил некто, представившийся демоном. То есть, ночной визитёр был вполне реальным, а, стало быть, рассудок Шуру ещё не покинул, и всё случившееся происходило на самом деле, а не в его воспалённом мозгу. Насколько всё произошедшее реалистично и возможно – Ротозеев не задумывался. Ни тогда, ни сейчас. Шура был личностью практичной, он не размышлял о том, что не сулило ему выгоды или денег, поэтому мысли о добре и зле, ангелах и демонах, белом и чёрном в его голову никогда не приходили (а если и приходили от скуки, то надолго там не задерживались). Вот и теперь Шура лихорадочно прикидывал, как бы повыгоднее загнать то, в чьём существовании он не был уверен – свою душу. Легко продавать то, что можно потрогать руками: картину, автомобиль, мешок картошки, фамильное серебро или даже офисный стул. Но как продать вещь, скажем так, неосязаемую? Если, конечно, уместно называть «вещью» душу. Как продать то, чего нет (или может не быть)?

Ротозеев торопился к Ивану, несясь вперёд, не разбирая дороги. Под ногами жалобно чавкало грязно-серое месиво, которое ещё недавно было снегом. Впрочем, Шура на такие мелочи не обращал никакого внимания. Ботинки промокли? Плевать! Всё равно этим ботинкам уже пошёл пятый год. Или шестой. А не седьмой, нет? Неважно! Забудь! Брюки забрызгало грязью? Да и чёрт с ними! Скоро у него будет столько денег, что он сможет менять их каждый день. И вообще, он перестанет ходить на своих двоих и пересядет на шикарное авто. Водить его лично он, разумеется, не будет, для этого дела существует специально обученный человек… Размечтавшись, Шура поскользнулся и в один момент обнаружил себя лежащим посреди тротуара, уткнувшимся носом в раздавленный окурок. Ротозеев со злостью стукнул кулаком по снежной жиже, от чего во все стороны брызнули грязноватые капли. Несколько из них попали на лицо самому Шуре. От неожиданности лицо Ротозеева обиженно вытянулось и он часто-часто заморгал, вдруг став похожим на капризного ребёнка, которому родители не купили вожделенную игрушку и который из-за этого готов расплакаться на весь магазин. Встав и отряхнувшись, Шура злобно сплюнул в сторону и продолжил своё движение, ступая по скользкой снежной каше с величайшей осторожностью. «Эдак я себе шею сверну ещё до того, как душу продам! – угрюмо подумал он. – И никакие демоны не помогут, с них станется!»