осадил Отто. – Конечно, нас убьют. Мы не лучше дезертиров.

– Вы чего разнылись, – спокойно сказал Томас. – Мы патрулируем окрестности, удерживая захваченную территорию. К нам не будет претензией. Главное – следить, чтобы местные мужчины не явились. Вот тогда у нас действительно будут проблемы.

– Мы их убьём? – с грустью спросил Шон.

– В плен возьмём, – ответил Томас.

– А если мы начнём проигрывать? – уточнил Бен. – Тогда что?

– Отступим, – всё так же спокойно отвечал Томас.

– А как же твоя красавица? – съязвил Гарет.

Парни начали шептаться и смеяться, а Ингрит перестала слышать их разговор. Девушка нахмурилась, не понимая, про какую «красавицу» шла речь.

Встряхнув головой, Ингрит повернулась в сторону дочери, которой не оказалось на месте. Девушка тут же вышла в коридор и замерла. Она наблюдала, как малышка стояла в проёме гостиной и махала парням. Они тоже заметили девочку. Томас протянул руки и, улыбаясь, сказал:

– Идти ко мне, Софи́!

Малышка радостно завизжала и сделала свой первый шаг в сторону парня. Ингрит, задержав дыхание, наблюдала, как её дочка уверенно делала шаг за шагом, не падая. На полпути девочка остановилась. Она повернулась назад и, заметив свою маму, радостно помахала ей. Развернувшись обратно, Софа продолжила идти к Томасу. Буквально ещё несколько шагов – и она оказалась в руках парня. Он подхватил её и усадил к себе на ногу.

Ингрит медленно зашла в комнату, а её сердце билось всё быстрее от радости, что дочка пошла. Софа слезла с рук Томаса и направилась обратно к маме. Она взяла дочь на руки и, не обращая внимания на парней, ушла обратно на кухню.

Буквально через час пирог был готов. Ингрит отнесла его в гостиную. На её удивление, парни сами достали тарелки из серванта, а с кухни принесли вилки. Ингрит нарезала пирог на квадратные кусочки и, взяв два для себя с Софой, собралась уходить. Её остановил Томас, взяв за руку и сказав:

– Остаться с нами. Мы не тронуть тебя.

– Зачем? – нахмурилась Ингрит.

– Общаться, – улыбнулся Томас. – Мы хотеть узнать тебя лучше.

– ТЫ хочешь знать её лучше, – засмеялся Гарет. – Нас не приплетай.

Ингрит сделала вид, что не поняла сказанное. Она не успела ответить, заметив, как уже дочь забиралась на место, где сидел Томас.

– Только недолго, – вздохнула Ингрит.

Девушка не сильно хотела с ними сближаться, но ей очень хотелось хоть какого-то людского общения. На улицу из-за холодов надолго не выйти, да и в гости к подруге не сходить из-за глубокого снега. Всё это заставило девушку усесться на кресло возле дочери.

На удивление Ингрит, парни оказались очень… милыми? Она узнала, что за девять месяцев нахождения здесь они все выучили её язык. Во время разговора ни один не обмолвился о положении в мире. Словно им было неинтересна эта тема. Парни вели себя как обычные люди, смеялись и подначивали друг друга.

Ингрит узнала, что Шон – её ровесник. Ему двадцать три. Самый старший из них Гарет – двадцать девять. Томасу было двадцать восемь, а остальным по двадцать шесть. Оказалось, что большинство парней, осевшие в этом поселении, жили в одном городе. Кроме Шона. Он жил в соседнем.

Разошлись все ближе к полуночи. На тот момент Софа уже спала на руках Ингрит. Томас помог девушке – открыл двери и поднял одеяльце, чтобы Ингрит смогла бесшумно уложить малышку. Перед уходом Томас подмигнул девушке и очень странно улыбнулся. И опять его действие заставили её нахмуриться.

Март. Год в оккупации. Помутнение

После посиделки Томас стал вести себя ещё более загадочно. Он начал помогать по хозяйству, мыть посуду или возиться с Софой, которая не слезала с его рук. Ингрит искренне не понимала, зачем он это делал. Все эти знаки внимания заставляли девушку краснеть. А самое удивительно, что парни перестали говорить с ужасным акцентом, их речь стала более мягкой и понятной.