Гнал так, что даже некогда было посмотреть, кого обогнал из ранее стартовавших.

Кончилось тем, что занял первое место в гонке среди школьников города Кирова.

А на следующий день узнаю, что Маргарита Николаевна, учительница по химии в мое отсутствие по уважительной причине (за школу сражался!), поставила мне «трояк»!

От полученной через несколько дней грамоты за победу в велосипедной гонке радости не было.

Дорожный велосипед хорошо, но гоночный, на котором можно переключать скорости, лучше.

На следующей гонке кто-то предложил мне отработать гонку 25 километров на гоночном.

Старт раздельный. Я начал очень резво. Обогнал нескольких, стартовавших ранее соперников.

Половина дистанции – это деревня Вахруши.

Поворот к финишу после продолжительного подъема.

Вот и поворот. Развернулся и помчался назад к финишу.

В конце спуска вдруг почувствовал невероятную слабость, которая согнула мне руки и опустила грудь на руль. Понимая, что дальше работать педалями не смогу, свернул на левую половину тракта и съехал в кювет.

Мимо мчались мои коллеги, но мне было все равно. А через какое-то время ко мне подбежал мальчишка лет двенадцати.

После небольшого диалога я попросил у него что-нибудь попить. Мальчишка убежал и через некоторое время вернулся с ковшом деревенского кваса. Мое состояние не позволяло не принять ковш из-за двух мух, которые там плавали.

Минут через 20 сел на велосипед и небыстро поехал на финиш.

Через какое-то время отец где-то достал и принес мне руль от гоночного велосипеда.

Я поставил это сокровище на свой дорожный и на чужих велосипедах на соревнованиях уже не выступал.

Осенью 1956 года восьмые классы были отправлены на уборку урожая. Два моих друга, Леня Куликов и Вова Глушков, были восьмиклассниками, и я решил навестить их в деревне Варсеги в трех километрах от Нововятска.

Моя готовность к таким велоброскам была уже достаточной. Повидались.

За тот день не спеша проехал более 60 километров.

Заводская велокоманда, 1955

В новом 54—55 учебном году, когда снега для лыж еще не было, Кокорин назначил вечернюю тренировку на катке.

Его юные подопечные получили хоккейные прокатные коньки, а сам тренер надел беговые.

Стадион был открытым для всех желающих.

Мы не мешали нескольким игрокам из команды по хоккею с мячом «Родина».

Я подъехал к будущему чемпиону мира Валентину Хардину и спросил его:

– Нет ли у тебя лишней клюшки?

Валик, так мы его звали в школе, ответил:

– Если ты догонишь меня, свою клюшку отдам!

И поехал задом. Я за ним.

Через десяток секунд я махнул рукой и присоединился к лыжникам.

Мы катались по кругу. Скорость не мешала разговорам и шуткам.

Тренер на беговых коньках, как заправский конькобежец, летал, заложив одну или обе руки за спину.

Вдруг несколько человек через центр катка покатились в одном направлении. Мы тоже развернулись.

На льду лежал на спине наш тренер. Около головы на льду кровь.

Кто-то из очевидцев рассказал нам, что тренер катился на большой скорости, а тут девочка, которая ехала в ту же сторону, вдруг упала. Евгений Иванович, видимо, хотел перепрыгнуть девочку, но зацепился коньком.

Скорая помощь увезла Кокорина в больницу. Женская половина нашей сборной во главе с Ниной Подлевских и Клавой Матанцевой организовали там дежурство.

Он умер через два дня. Взрослая, уже работающая часть членов лыжной секции в полном составе проводила его в последний путь. Школьникам же не разрешили отсутствовать на занятиях в связи с похоронами.

Тренировки продолжались.

Лыжня проходила по самому высокому месту на дистанции – Филейскому кладбищу. Вдруг с левой ноги соскакивает лыжа. Погнался за ней. Надел её, оглянулся.