Подхожу к огромному террариуму и стучу пальцем по стеклу. Показывается голова крупного бледно-желтого питона. Смотрит на меня умными глазами и показывает раздвоенный язык. Если бы я был зверем, то таким, как он. Красивым, сильным, и безжалостным.

Я беру из клетки белую мышку и скидываю в люк. Вот она беззаботно умывает мордочку в углу, а в следующий момент уже корчится в лоснящихся кольцах. Кольца медленно стягиваются, образуя пирамидку, из которой торчит одна розовая лапка и конвульсивно подергивающийся хвост. С Анечкой тоже случится нечто подобное. Только в моральном плане.

Набираю номер Полкана. Он мой подручный. Идеальная правая рука: хоть подснежники посреди лета достанет, хоть звездочку с неба снимет, пока еще белый день.

- Слушай, Полкаш, сейчас скину инфу. Нужно привести ко мне девочку завтра. Припугните, но нежно, чтоб ни одного волоска с головы не упало.

- Понял, шеф. Еще есть пожелания, Ярослав Игоревич? – спрашивает он, готовый на все.

- Нет. Просто никакого физического урона, - уточняю снова и сбрасываю.

Я скидываю опостылевшие прокуренные шмотки и заваливаюсь рядом с ней. Девушка сразу включает режим максимальной податливой сексуальности.

- Наконец-то, котик, - шепчет она, прикладываясь к шее теплыми губами.

Я и обычно не особо щедр на нежности, а сейчас из-за странного смятения в душе, мне хочется получить свое и поскорее уснуть, отвернувшись к стене.

Я рывком поворачиваю ее на живот и утыкаю лицом в подушку. Та, чьего имени я не помню, укладывается под меня безропотно, как кукла. Они все знают, что я не люблю двух вещей: самодеятельности и “резинок”. На ней кружевное боди с прорезью на причинном месте. Крепче сжимаю ее бедра коленями, кладу руку на затылок, чтоб так и лежала.

У меня какие-то проблемы со зрительным контактом. Предпочитаю позы, в которых не приходится смотреть в глаза партнерше. Возбуждение растет вяло, и мне приходится немного помочь себе рукой. Я закрываю глаза и представляю Анечку. Не знаю, почему ее, но это помогает. Внизу живота разгорается огонь и плоть каменеет. Девушка вздрагивает подо мной от слишком резкого и, наверное, болезненного толчка. Я закусываю губу, чувствуя, как уперся в рыхловатую упругую стенку. Подминаю ее под себя, лишив любой возможности пошевелиться и уж тем более посмотреть на меня.

Чем больше я думаю о девчонке, которую даже не видел вживую, тем сильнее возбуждаюсь. Кончики пальцев вгрызаются в простыню, а мое тело становится отбойным молотком. Долбит до самого донышка. Безжалостно и без пауз. Она бурно кончает, зажав меня мышечными тисками внутри своего тела. Изливаюсь в нее и обрушиваюсь сверху. Остаюсь в таком положении пару минут, а когда в голове перестают стучать молоточки, отваливаюсь, как удав, который переваривает мышь. Она лежит рядом и тоже пытается остыть от агрессивного блица.

Проваливаюсь в сон. Вижу Аню. Она стоит в белом платье и плачет. Мне хочется ее успокоить, но что-то не дает.

2. Глава 2. Анечка. Замри - умри - воскресни!

Я поднимаюсь на носочки, чтоб дотянуться до дальнего угла прозекторского стола и, только убедившись, что металлическая поверхность сияет, откладываю тряпку. Утром так же натирала мойку на кухне. Она нещадно протекает. Надо бы вызвать сантехника, пока соседей не затопило. Ремонт я уж точно не потяну, а Влад все деньги спускает на свои игры.

- Аня, дырку протрешь, - улыбается Павел Евгеньевич, и его доброе лицо с тонкими подкрученными усиками становится еще более мультяшным. - Завтра придешь на вскрытие?

- А во сколько? - Поправляю съехавшую назад бандану.

- В три.