Всю дорогу размышляю. С Крис мы тоже почти не разговариваем. Она сидит молча, уставившись в окно, хотя там в темноте особо смотреть не на что.

Как только заходим в дом, я включаю свет в прихожей, не торопясь раздеваюсь. Крис скидывает туфли, уходит на кухню.

— Ты будешь чай? — зовет она меня.

— Да, только давай не пойдем на веранду. Там холодно.

Мы садимся пить чай с медом и сырными шариками.

За столом тоже сидим молча. Я не лезу к Крис с душеспасительными разговорами, она не спешит излить душу мне.

Мне жаль подругу, но я ловлю себя на мысли, что примерно чего-то подобного ожидала от этого приглашения в театр.

Главное, что инициатива исходила не от меня, а от Алекса, тут я ему безмерно благодарна. Он позволил мне не стать для подруги врагом номер один.

А во всех этих «я же тебе говорила» не вижу никакого смысла. Это сейчас не поможет. Крис сама должна все пережить, переварить, принять. И двигаться дальше.

Встаю первой, мою за собой чашку.

— Все, я спать. Устала жутко. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — отзывается Крис. Опирается на спинку стула и закрывает глаза.

***

Несмотря на насыщенный вечер, уснуть не получается. Просто лежу, уставившись в потолок, и прокручиваю в голове сегодняшние события. Слова Алекса, улыбка Клер, реакция Крис...

В коридоре раздаются тихие шаги, затем легкий стук.

— Лиза, ты спишь? — слышится из-за двери. — Можно войти?

— Нет, не сплю. Конечно, входи.

Крис заходит несмело. В пижаме, волосы собраны в небрежный пучок. Выглядит расстроенной, бледной.

— Я… — мнется, отводит глаза, — хотела поговорить.

Сажусь в кровати, откидываю одеяло. Она садится рядом.

— Лиз, — ее голос звучит вымученно, без привычной бравады. — Я сейчас буду говорить, только ты не перебивай.

Обнимаю колени руками, даю понять, что внимательно слушаю.

— Ты была права, — говорит Крис негромко. — Про Алекса, про Клер. Я просто не хотела это признавать. Потому что тогда пришлось бы признать, что все придумала сама. На самом деле мне никто ничего не обещал.

Я молчу, даю ей выговориться.

— Я обидела тебя, — продолжает она. — Ты просто хотела меня уберечь. А я повела себя как… сука.

Теряюсь, не сразу нахожу, что сказать.

— Ладно, давай проехали.

— Нет, подожди. Я наговорила тебе фигни. И нагрубила. И вообще… — она машет рукой. — Я дура.

— Ты не дура, — вздыхаю. — Ты просто влюбилась.

Кристина пожимает плечами.

— Не знаю. Наверное. Но это так тупо звучит. Я ведь даже его не знаю. В общем... Прости меня, пожалуйста. Я не хочу терять тебя. Ты — единственное, что у меня есть. Но... Я все равно не могу понять, зачем ему все это было нужно? Цветы, пирожные...

Она неопределенно машет в воздухе рукой. Я медленно киваю.

— А вот в этом и проблема.

Она настораживается.

— Что ты хочешь сказать?

— Я вчера ходила к Алексу.

— Ты? — она округляет глаза. — Но зачем?

— Я разозлилась на него. Из-за тебя. Потому что знала о Клер и не хотела, чтобы он морочил тебе голову. Я попросила больше не присылать тебе цветы и пирожные.

— И что он ответил?

— Он сказал, что это не тебе. Что на самом деле он ухаживает за мной, а когда я сказала про Клер, просто рассмеялся. А сегодня продемонстрировал нам ее в театре.

Крис выпрямляется.

— И что? — она издает нервный смешок. — Что все это значит, Лиза? Выходит, он в тебя влюблен?

— Да нет же, Кристина, — нетерпеливо передергиваю плечами, — конечно нет. Но он безусловно за нами следит. Точнее, за мной. И поселился здесь он тоже не просто так.

— Я... Я уже его боюсь, — говорит Крис и берет меня за руку.

— Я тоже, — вздыхаю, сжимая ей пальцы. — Нам надо завтра позвонить Сергею.

Она выдыхает, виновато улыбается.