18. Глава 9-1

До вечера Кристина так и не выходит из комнаты. Я тоже к ней не заглядываю. Не чувствую в себе сил кого-то уговаривать, мириться, сглаживать ссору.

А тут еще вдобавок ко всему признания наглеца Алекса, что это он за мной ухаживает, а не за Кристиной. Представляю, что было бы, узнай об этом Крис.

Я, правда, не особо ему поверила, вполне возможно, что он так сказал нарочно, чтобы меня позлить. Или чтобы нас еще больше рассорить.

Зачем? Не знаю. Но зачем-то он здесь поселился?

Я все меньше верю в совпадения, а в то, что он мутный и неприятный тип — все больше.

Может, мне в самом деле заявить на него в полицию? Вот только предъявить мне ему абсолютно нечего. Разве что повышенное внимание, пирожные, цветы и медвежонка.

Для маньяка, преследующего одиноких девушек, улики так себе. Может, позвонить Сергею?

С ним больше общается Крис, но Сергей был другом Марата. И я думаю, что имею право обратиться к нему с просьбой посоветовать, как оградить от преследования дочь его друга, вот только...

Вот только Алекс Кристину не преследует, если совсем уж честно. И я не заметила в его взгляде, когда он смотрел на Крис, хоть что-то, похожее на влюбленность.

Правда, на меня он тоже так не смотрел.

Тогда что ему от нас нужно? Это я могу попросить Сергея узнать?

Спускаюсь в кухню. Обычно ужин мы готовим вместе, сегодня собирались запекать рыбу и делать рис с овощами. Только какая уже сегодня рыба?

Аппетита нет. Я бы просто выпила чаю, но теперь приходится все время напоминать себе, что я не одна.

В итоге быстро сооружаю сэндвич из остатков вчерашней курицы, сыра, помидоров и листьев салата. Запекаю в гриле, получается очень даже вкусно.

На автомате мелькает мысль — предложить такой сэндвич Крис. Мелькает и пропадает.

Сегодня мы, похоже, без вечернего чаепития на веранде тоже. Мне самой лень туда идти. Завариваю чай, пью прямо на кухне вместе с сэндвичем.

Из окна кухни видно соседний дом, сейчас в нем не горит ни одно окно. Возможно, Алекс в комнатах, которые выходят на другую сторону.

После ужина убираю за собой, иду в свою комнату. Решаю, что звонить Сергею не буду. Вечер, он дома, с семьей. Напишу, так будет удобнее сформулировать мысли.

Кристина из комнаты так и не вышла...

***

Когда утром выхожу на кухню, Кристина уже там. Стоит спиной у плиты, помешивает овсянку.

— Доброе утро, — здороваюсь и включаю чайник.

При виде меня Крис накрывает кастрюлю крышкой, разворачивается. Смотрит в стол.

— Я вчера была не права, — говорит наконец. Голос тихий, сиплый, будто проговорила все это не по одному разу. — Прости.

Смотрю на нее. Ничего не отвечаю, просто жду, что она скажет дальше.

— Сама не знаю, что на меня нашло. Наговорила гадостей... Прости, Лиз... — в глаза так и не смотрит. Я верю, что ей стыдно, но...

Некоторое время молча на нее смотрю. Мне жаль ее, но мне надо это озвучить сейчас. Дальше будет только хуже.

— Крис, — зову негромко.

Она вздрагивает, но голову так и не поднимает.

— Послушай. Я тебя люблю. Но я не твоя мама. И не хочу ею быть.

Она замирает, прислушиваясь.

— У меня скоро родится ребенок, — говорю тихо, но твердо, — и я не собираюсь с тобой нянчиться. Я знаю, что тебе тяжело, но ты даже представить не можешь, как плохо и тяжело мне. Без него...

Крис медленно поднимает голову. Губы поджаты, в глазах боль и что-то еще... кажется, страх.

— Не говори этого, Лиз, пожалуйста! — шепчет она. — Не надо.

Но я продолжаю.

— Если ты хочешь злиться — злись. Хочешь поорать — ори. Только не на меня, Крис. Если ты будешь вести себя как истеричка, нам лучше разъехаться. Так будет лучше для здоровья моего ребенка.