Кристина дергается, но не уходит. В ее глазах смесь жалости и гнева.

— Мама… ты правда заболела? — ее голос звучит глухо. — Или это просто повод вытянуть из меня больше денег?

— Конечно, правда! — Лора округляет глаза, будто ее обвиняют в ужасной несправедливости. — Да разве я стала так унижаться перед тобой, если бы у меня был другой выход? Мне пришлось занять денег у знакомых. Да, меня бросили, но… но я же не виновата, что жизнь так сложилась! Разве ты можешь оставить меня в таком состоянии?

Кристина кусает губу, я вижу, как в ней борются одновременно и стыд, и жалость, и гнев. Она не может просто развернуться и уйти. Ей стыдно за мать, но Лора все еще остается ее матерью.

Крис поднимает голову.

— У меня нет своих денег, мама, — говорит ровно, — и ты это прекрасно знаешь. Это Лиза помогла мне. Она дала мне деньги, чтобы я перевела тебе. И здесь я живу полностью за ее счет.

Лора чуть приподнимает брови, бросает на меня быстрый взгляд.

— Ну, раз так, Лиза могла бы помочь тебе чуть больше, — произносит с едва уловимой насмешкой. — Неужели она допустит, чтобы родная мать ее подруги сдохла под забором? Когда она была нищей, кто как не твоя семья отнеслась к ней, как к родной?

Крис смотрит на Лору со смесью жалости и отвращения, а мне надоедает, что обо мне говорят в третьем лице.

— Она права, Крис, — говорю, обращаясь к подруге. — Конечно, я не допущу, чтобы твоя мать умерла на улице. Пусть предоставит подтверждающие документы, мой юрист подберет соответствующие фонды. Проконсультирует, наверняка что-то может покрыть страховка. Не все так плохо. У твоей матери есть недвижимость, она может часть лечения оплатить под залог имущества. Я доплачу недостающую сумму.

Мы с Крис переглядываемся.

Я на девяносто девять процентов уверена, что никакой болезни там нет, разве что алкоголизм. Поэтому Лора и смотрит на меня с плохо скрываемой злостью.

— Да, мама, Лиза права, — кивает Крис. — Если тебе правда нужны деньги на лечение, ты...

— Ой, ну конечно, — Лора скрещивает руки. — Я каждый раз буду приходить с протянутой рукой, а в ответ слышать «Где подтверждающие документы»? Вот так ты представляешь наши отношения?

— А какие у нас отношения, мама? — неожиданно резко отвечает Кристина. — Ты исчезла, когда мне нужна была помощь. Ты даже на похоронах вела себя как… — она запинается. — Теперь ты появилась, когда решила, что у меня есть деньги. Совпадение?

Лора сжимает губы, ее взгляд становится жестче. Она чувствует, что разговор выходит из-под ее контроля.

— Лиза, ты же понимаешь, что это неправильно? — вдруг обращается она ко мне, явно пытаясь сыграть на моих эмоциях. — Ты же не поддержишь это? Как можно так обращаться с матерью?

— Лора, — отвечаю спокойно, — мне кажется, ты давно потеряла право говорить о том, что правильно, а что нет.

Лора смотрит на меня долго, оценивающе. Затем резко вскидывает голову и хмыкает.

— Ты беременна, — не спрашивает, утверждает. — С кем успела нагулять? Где счастливый папаша?

Мне не нравится этот тон. Он уже не притворно-нежный, не укоризненный. Он оценивающий.

— А тебе какое дело? — холодно спрашиваю я.

Лора чуть приподнимает брови, ее губы кривятся в легкой усмешке.

— Да так, — говорит она, опуская взгляд на мой живот. — Просто стало интересно. Ребенок это такая ответственность. Так его отец знает о ребенке?

Молчу, не поддаваясь на провокацию. Лора пристально меня разглядывает, ее взгляд еще раз задерживается на животе.

Я не двигаюсь, просто смотрю на нее. Она больше не играет в заботливую мать, не делает вид, что ей важно, как мы живем. Сейчас в прищуренных глазах читается лишь один вопрос — как это можно использовать с выгодой.