— Вы в своем уме? — понимаю, что бессмысленно упираться, но не могу я ему уступить. Все внутри кричит, что я должна прогнать этого мужчину! Он уже столько проблем мне устроил, а ведь это только вторая наша встреча. — Вы серьезно думали, что я пущу преступника в учреждение с детьми? Мне все равно, где ваш сын будет отрабатывать свою повинность, но точно не в моем детском доме! — огонь праведного гнева готов потухнуть под его ледяным взглядом. Видимо, его злит, что мы ходит по кругу.

— Мой сын не преступник! — от его рыка волоски на моей коже становятся дыбом. — Этот детский дом вам не принадлежит, Марина Александровна. Не согласитесь вы, согласится ваш преемник, — это не простая угроза, он, не задумываясь, растопчет меня и все, что я успела сделать для нашего детского дома, если я продолжу упираться. Сдуваюсь, потому что знаю: он не посмотрит на мои заслуги, уберет и поставит нужного ему человека.

После нашей первой встречи я все поняла и не собиралась с ним воевать, но Екатерина Львовна зарядила меня верой, что все получится, нам удастся избавиться от преступного семейства. Только связи у них намного обширнее и значимее, чем у нас. А теперь я подвожу не только себя, но и ее.

— Будет выполнять любую работу, которую я поручу, — говорю резко и зло. Ну а какого тона они ждали после всего, что тут было сказано? — Откажется — я не распишусь в справке, — то, что я сдалась, не делает меня слабой! Просто не у всех есть ресурсы, чтобы воевать с такими людьми, как Ардановы. — Любое нарушение — и я пишу заявление в прокуратуру, — жду, что мне сейчас начнут угрожать, но этого не происходит. Арданов спокойно смотрит мне в глаза, на лице ни одной эмоции. Не люблю уступать и проигрывать, меня всю трясет от несправедливости судьбы. Почему власть имущие не могут быть добрыми, честными и порядочными? — Если все устраивает, оставайся, — перевожу взгляд на Руслана.

Он присел на диван, как только вошел, и время нашего спора с его отцом провел за просмотром чего-то интересного в телефоне, будто не из-за него свалились все эти неприятности на мою голову! Руслан выглядел довольным собой. Я бы в такой ситуации от стыда помирала. Вырастят же гадов!

— Устраивает, — малолетний нахал имеет наглость мне улыбнуться. Повеселил наш спор с его отцом? У меня кулаки сжимаются от желания надавать по этой наглой морде! Смотрит на меня снисходительно, будто перед ним стоит неразумная молодая девчонка. Дерзости не занимать! Вот как его здесь оставить?

— Только не вздумай подставить моего сына… — слишком спокойно, чтобы не понять — это открытая угроза. Не знаю, что Арданов увидел у меня в глазах, но он точно неправильно прочитал посыл.

— По себе меня судить не надо. При решении проблем я не пользуюсь преступными методами, — мне кажется или я действительно услышала скрежет его зубов?

— Всего доброго, — таким тоном, будто послал в Тридевятое царство.

Мне не привыкать, меня посылали и куда подальше. Хороших родителей прав не лишают. Когда они приходят проведать своих детей, не выбирают выражения при общении, а сделаешь замечание…

В кабинете раздается громкая мелодия. Арданов лезет в карман пальто за телефоном. Сбрасывает вызов.

— Руслан, ты остаешься? — поворачивается к сыну.

— Остаюсь, начну отрабатывать с сегодняшнего дня, — и опять этот молодой хищник смотрит на меня с весельем в глазах. Только его подкатов мне не хватало!

— Расчисти все дорожки от снега, — сложив руки на груди, изображаю самый высокомерный вид, на какой способна. Надеюсь, у меня получается. Играем в гляделки. — Прямо сейчас, — подчеркиваю строгим тоном. Руслан поднимается с дивана, перевожу взгляд на его отца, жду каких-нибудь комментариев, а его уже нет в кабинете…