Эти мысли пугают меня до чертиков. Я даже до боли прикусываю губу, чтобы вернуть фокус в настоящее, а не в то эфемерное будущее, в котором меня нет.

Бросаю последние силы на то, чтобы сосредоточиться. Сложно не скатываться в жалость к себе, но если я хочу найти хоть какой-то выход, то надо постараться посмотреть на ситуацию со стороны. Что бы я посоветовала человеку, который оказался в моей ситуации? Что люди обычно делают в кино?

В любое другое время я бы, наверняка, смешно закатила глаза от того, что сравниваю себя с бомжами из голливудских фильмов, но сейчас у меня нет сил даже на это.

Там герои обычно идут в какие-то специальные центры, им предоставляют ночлежку и даже вроде какой-то горячий суп. По крайней мере, знаменитости часто любят щеголять в интервью информацией, как они по праздникам этот самый суп разливали бездомным.

И как мне его искать, этот центр? Спрашивать у людей? Подойти к полицейским? Они, наверняка, попросят документы, а у меня их нет.

И без того сумбурные мысли разлетаются, словно мошки, когда из кармана раздается трель входящего звонка. С недоумением смотрю на незнакомый номер и взгляд непроизвольно цепляется за две семерки в конце.

Я специально не запоминала номер Ратмира, но сейчас в груди что-то отчаянно сжимается. Искорка надежды загорается слабым огнем и я принимаю вызов, продолжая нервно кусать губу.

— Что ты делаешь, Ася? — его голос сквозит неприкрытым раздражением. — Я же велел тебе отправляться домой.

Глупая, глупая надежда… Он звонит не потому что понял, что совершил ошибку, он звонит просто потому что что-то пошло не по его плану… снова. И опять из-за меня.

— Хватит дурить. Иди домой. Брат тебя не тронет.

Я мотаю головой и начинаю оглядываться по сторонам. Погода не располагает к прогулкам, поэтому сейчас я вижу лишь двух мамочек с колясками и пожилого мужчину с палочкой, прогуливающегося неподалеку.

Нет, Ратмир не может меня видеть. Даже мысль о том, что он следит за мной кажется смешной и абсурдной. Скорее всего, брат позвонил ему и сказал, что “товар” не приехал по адресу.

Он продолжает требовательно настаивать на том, чтобы я немедленно ехала домой, а я лишь горько усмехаюсь и произношу:

— Иди к черту, Ратмир.

На удивление, я не испытываю даже толики удовольствия от того,что наконец послала его вместе со своими властными замашками. Отключаю телефон и убираю в карман. Мне наплевать до чего они там договорились с моим братом. Не удивлюсь, если тот ему пообещал рассказать о том, где скрывается отчим в обмен на то, что Бестаев вернет ему любимую игрушку для битья.

С трудом берусь сказать, что случается первым: я начинаю плакать или небо-таки разверзается мощным ливнем. Да и какая разница, если итог все равно один. Я одна, мне холодно и крайне жалко себя.

Но тем не менее, я не двигаюсь с места. Девушки с колясками убегают из парка, редкие прохожие спешат куда-то перепрыгивая лужи, а я продолжаю сидеть. Сил нет даже переместиться под какое-будь дерево. В принципе, в этом нет никакого смысла — льет настолько обильно, что это бы меня не спасло.

Одежда моментально пропитывается насквозь, а внутри… там ничего не меняется. Захлебываться, пусть не водой, а эмоциями, я начала уже давно.

Мне кажется, у меня даже мыслей не остается. Есть только я и шум дождя. Будто поняв, что я никому не нужна, сама стихия пришла ко мне на помощь… или, наоборот, решила добить меня окончательно. Да, судя по тому как продрогло мое тело, это все-таки второй вариант.

— Девушка, а вы чего тут одна сидите? Такая красивая… и мокрая.

Поднимаю глаза вверх и вижу перед собой троих парней. Они тоже без зонта и капюшоны на толстовках мало спасают от ливня. Но почему-то это не мешает им продолжать глумиться над моим видом.