Олкэй заметил, как заалело её лицо, а длинные ресницы смущённо опустились на щёки. Его отчего-то до ужаса разозлило происходящее. Он гневно толкнул дверь, и та с грохотом захлопнулась, привлекая внимание. Пара вздрогнула от неожиданности и повернулась к нему.

Удивительный изумрудный взгляд остановился на нём. Олкэй от неожиданности затаил дыхание, погружаясь в их невыносимую глубину. Он вдруг ощутил, будто она незримо коснулась его сердца своей нежной ладонью, и уже давно жившее там чувство одиночества внезапно исчезло, сменяясь на приятное тепло, согревшее все потаённые уголки заледеневшей души.

Ему неожиданно захотелось подойти и вырвать её из цепких рук Аристона. Он уже сделал первый шаг, как вдруг заметил, что пылающие щёки в мгновение ока укрыла смертельная бледность. Прекрасные зелёные глаза потемнели и с невыразимым ужасом смотрели на… него?

– Ол… – сорвалось с её губ, длинные ресницы резко дрогнули и опустились на посеревшие щёки. Юная герцогиня потеряла сознание.

– Ангелия! – испуганно выпалил принц и бросился к нему. – Скорей веди целителя, ей плохо!

Олкэй никак не мог прийти в себя. Её последнее слово, которое она так и не договорила, – это ведь было его имя. Но почему? Они же даже не знакомы и уж тем более никогда не встречались. Он бы точно ни за что не смог позабыть эти невероятные глаза, напоминавшие драгоценные камни.

– Да что с тобой? – в ярости заорал на него Аристон, приводя в себя.

– Отдай её мне, – гневно парировал он и ловко выхватил её из его рук. – К чему целитель? Я сам справлюсь.

Олкэй спешно вышел из библиотеки, распахнув с помощью сил двери, и устремился на второй этаж к ближайшей гостевой комнате. Страх брата за юную герцогиню неожиданно передался и ему. Его взгляд то и дело останавливался на красивом, но невыносимо бледном лице.

«А что, если она больше никогда не откроет свои удивительные глаза?» – вдруг пронеслось в голове.

Безумный страх когтистой лапой сжал сердце, безжалостно раня его. Олкэй нёсся так, словно за ним гналась куча злейших демонов. Ещё никогда до этого ему не приходилось так волноваться о ком-то. Он всегда с равнодушием наблюдал за тем, если кто-то испытывал боль или страдал.

Олкэй сам не заметил, как оказался у гостевых покоев. Он порывисто ударил ногой по дверям, совершенно позабыв о магии, и бросился в спальню. Там уложил юную герцогиню на постель и коснулся ладонью её лба. Его магия мягко проникала в тонкое тело и исцеляла.

К его удивлению, кроме сильнейшего нервного истощения, она больше ничем не страдала. Этот вывод принёс с собой множество новых вопросов. Неужели его гостья настолько сильно испугалась, что потеряла сознание? Возможно ли, что ей рассказывали о его дурном нраве, и она не хотела лишний раз показываться ему на глаза?

– Как она, Олкэй? – в распахнутую дверь вбежал принц и остановился у постели. – Ангелии лучше?

– Её зовут Ангелия? – совершенно игнорируя заданные вопросы, спросил он.

– Да. – Аристон укоризненно посмотрел на него. – Она твоя родственница и потеряла несколько месяцев назад родителей, а ты даже не удосужился узнать у герцога, как её зовут. – Он ошеломлённо вздохнул. – Я был о тебе лучшего мнения.

– Я сам был о себе лучшего мнения, – чуть слышно пробурчал Олкэй, не сводя с неё глаз.

– Пожалуй, заберу её во дворец, – покачал головой принц и сердито продолжил: – Там третьей принцессе Кресса обеспечат надлежащий уход.

– Я не отдам её тебе, – прорычал он, ощущая, как внутри угрожающе заворочалась магия. Его сила не желала расставаться с юной герцогиней.

– Что ты себе позволяешь? – Аристон приблизился к нему и заглянул в глаза. – Она тебе вещь, что ли? Никаких прав на герцогиню Ольскую нет ни у герцога, ни, тем более, у тебя.