Виктория Левина Я сегодня Ван Гог (сборник) читать онлайн страница 8
для тех, кто смог, – одномоторный самолёт.
Прочла о бабочках у Саши Соколова.
Рисунок крыльев обнимает, словно спрут!
В который раз за поворотом новым
смертельным трюком дни мои бегут…

Был голос тал… Кантата

«…был голос, явившийся нам воплощением чистоты, силы и смертельной торжественной горечи. Мы услышали его во всей неискаженной ясности его: был подобен парению раненой птицы, был снежного сверкающего цвета, пел голос бел, бел голос был, плыл голос, голос плыл и таял, был голос тал. Он пробивался сквозь все, все презирая, он возрастал и падал, дабы возрасти. Был голос гол, упрям и наполнен пульсирующей громкой кровью поющей девушки».

(Саша Соколов «Школа для дураков»)
Пел голос – белый, чистый, неистраченный,
когда счета несмелы, неоплачены,
вставал на цыпочки, робея взрослой тайною,
аккумулируя влюблённости случайные…
Пел, модулируя непрожитыми датами,
когда Голгофою встают мечты распятые,
и непрерывный пот стекает в ночь усталую…
Пел голос, пел, журча в ручьях водою талою!
И силой мышц, как силой мысли пламенной,
катал по нёбу звуки плазмою расплавленной!
В верхах витал и опускался в стынь глубокую,
пел голос тал в свою весну далёкую…
На акведуки Леты чистые, без устали,
мой голос шёл однажды, жизнь предчувствуя!

Я уеду в Назарет на заре…

Я уеду в Назарет за руном,
за строкою с переливами арф,
положу в котомку флягу с вином,
повяжу на шею праздничный шарф…
Будет греть меня зимой кашемир,
будут рифмы от друзей согревать,
будут жечь мне душу лира и мирт,
буду сладостно по дому скучать…
В каждом путнике живёт аргонавт —
за овчинкой золотою в стихах.
И за пишущую братию рад
царь Давид, что держит арфу в руках!
Я уеду в Назарет за холмом,
за стихами о любви и судьбе.
Будешь воздухом моим и плечом,
буду нежно прижиматься к тебе…
Я уеду в Назарет на заре…

Не хлебом единым…

В Яффском порту есть театр слепо-глухо-немых. «Прикоснись!» – это его название. На сцене – слепоглухо-немые актёры пекли хлеб, рассказывая о своей судьбе…

После спектакля «Не хлебом единым».
«Не хлебом единым»… Чувствительность пальцев
диоптрией мерить… Замешивать тесто
пред залом на сцене, в кругу постояльцев,
где каждый имел неизменное место,
где ни милиметра ни вправо, ни влево,
а твой монолог – переводят руками…
А тесто месилось и сытно белело
на сцене, расцвеченной прожекторами!
Несвязная речь объяснялась экраном.
Веселие лиц объяснялось искусством.
И корочкой хлеб покрывался румяной,
и выпечкой пахло, – домашней и вкусной!
И каждый актёр разговаривал с залом
лицом и руками… В каком-то бреду
потерянно публика в зале молчала…
заплакал ребёнок в четвёртом ряду…
Зависеть от прихоти ветра, рукою
внимать настроение поводыря, —
боюсь, что в сравненьи с такою судьбою,
ничтожной покажется горечь твоя!
А хлеб выпекался! И вкус его прочно
вязался с виденьем прижмуренных век…
Я съела горбушку, – но знаю я точно! —
не хлебом единым живёт человек!

В виноградниках

Каждый год около 3000 женщин собираются на танахический праздник любви и вина в виноградниках, что раскинулись в историческом месте – крепости Шила…

Говорило тело языком танаха,
простирались руки за советом к богу,
одевалось тело в белое с размахом —
расплескалась кипень по края дороги…
Говорило женским голосом и ликом
место, сохранившее перепев историй, —
расстилались дали, разгулялись блики,
каменные глыбы гулко звукам вторят…
Освещало тайной вдохновенной лица
зрелости премудрой, юности невинной —
там, где виноградный сок в кувшин струится,
там, где время вяжет, сотворяя вина…
Танцевали страстно древних чар искусством —
раздувались юбки, развевались шали.
По дороге горной разъезжались густо —
по домам певуний половинки ждали!