Глухая стена пред тобой,
И ты хочешь увидеть, что спрятано ныне
За ней.
И если вино на крови и из тела хлеб
Не чужды тебе,
Увидишь ты надписи на стекле,
Как будто алмаз пробежал
По гладкому кварцу в мгновение ока
И стал звездой.
И про веру свою, и про всё, чем живёшь ты
И будешь жить,
Ты прочтёшь на стекле,
И то будет честнейшая правда.
И ты можешь разбить стекло,
Только запомни,
Что эти слова
Не дадут тебе спать.
И от свежих ветров с океана
Не будет щита.
***
За стеной в поздний час
По-дурацки смешно.
Целоваться сейчас
Там при всех не грешно.
Чуть вина – веселятся
Там, песни поют.
Не даёт им кривляться
Их домашний уют,
Ну а здесь, вдалеке —
Не зевай, домосед,
Ты с судьбой налегке,
Ты без клятв, как без бед.
Не успел – опоздал
Влиться в избранный круг,
Не явился на бал
Развесёлых подруг.
Вот веселье погасло,
И расходятся пары
Подливать ему масло
В шрамы сердца для жару.
Закрываются двери,
Окна чёрным блестят,
А его, словно зверя
Чёрта с два приютят.
Не пускают в каморку,
Сунулся – на запор.
Ходит, как перед поркой,
Словно загнанный вор.
А за дверью соседней
Разомлела в грехе
Та, кого он намедни
Равнял с богом в стихе.
Но стаканчик найдется,
А с ним мудрость придёт.
И герой улыбнётся,
Прежде чем упадёт.
Выпив, о поцелуе
Он не будет тужить…
Но помолимся всуе,
Чтоб ему согрешить!
***
Я видел, как живут богато,
Когда спускался к Нептунам.
Там всюду – жемчуга и злато
И звёзды, что не снились нам.
Я видел, как живут беспечно
В морской холодной глубине.
Я видел рыб, живущих вечно
Там, где темно, на самом дне.
Потом всё реже стал я видеть
И рыб, и жемчуг, и моря —
И не в таком, как прежде, виде,
И их уж не боготворя.
***
Ты из крыла живого соловья
Мне на ладонь горячей крови брызни.
На эти капли променяю я
Все двадцать лет моей бескровной жизни.
Ты мне в мороз, в заснеженную грусть
Каштанов дай горячих на ладони.
И пусть на Невском оживают кони,
А по Тверскому пройдёт Пушкин пусть.
Пусть будешь ты, которой нет в помине
В саду, почившем в саване зимы.
Пусть будет так, как мы хотим отныне,
Если, конечно, просто будем мы.
***
Я въеду в Белый Город на Ослице,
Ещё в пустыне отпустив коня.
И морды я легко приму за лица,
Не разобрав, что те бранят меня.
Тому, кто в след мне плюнет с кислой миной,
Я подарю букет пахучих трав,
И буду горд я дружбою ослиной,
Не требуя ни почестей, ни прав.
Что добровольно нищие – блаженны,
Здесь позабыли, медный сор гребя.
Здесь лечат от зараз, дырявя вены,
Только затем, чтобы спасти себя.
Если здесь есть о женщинах забота,
То лишь затем, чтоб краше класть в гробы.
Здесь есть одна цена веселью – рвота,
А люди – слуги собственной судьбы.
Здесь нежный всяк презрения достоин
И смехотворно слово здесь – мечта!
Но радость есть одна, и я спокоен
В том, что другим оставлю здесь места.
***
Я не воздвигну памятник себе
Ни грудой черепов, ни местом птичьих сходок,
И голову мою на вычурном суде
Не назовут за год ценнейшей из находок.
Её не украдут учёный и вампир,
И то, что было в ней, не бросит тень на моду.
А если украдут, выручат десять лир —
Что стоит ковш воды в дождливую погоду.
В обычный день, святой и гадкий в меру,
Мой гроб забьют легко, как в ящиках посылки.
Как хорошо, что смертью я милиционеру
Забот не принесу – гонять поклонниц пылких.
Но что-то ведь останется в судьбе
Одной из всех? Из сноса и остатка
Я всё же строю памятник себе —
Он среди мрамора – свободная площадка!
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
ШУТОЧНЫЕ СТУДЕНЧЕСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
– — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – — – —
Сказка про студента Присли и девушку Вику
Пролог
Чёрный, как самые тёмные мысли,