Постепенно парни отремонтировали дом. Даже крышу Василь умудрился починить одной рукой. Тоже, видать, гвозди зажимал губами. Вскоре Ганна увидела, что ее сыновья ковыряются с окнами. Она заволновалась, неужели и окнам требуется ремонт. Но парни уже устанавливали резные наличники, которые прежде всего покрыли олифой, чтобы дерево дольше служило. Ох, какая же красота получилась! Новые заказы появились и на наличники.

Однако зима не заставила себя ждать. На улице работать невозможно. Слава Богу, у Ганны в доме было три комнаты, и одна пустовала, это была комната трех старших сыновей. Там и сложили пиломатериал для просушки, там и верстак установили. Работа шла оживленно и споро. У Богдана проснулся дизайнерский талант.

Пришла как-то женщина с просьбой, сделать ей деревянную перегородку в просторной комнате. Богдан сделал заготовку досок и тут же засел за работу. Очевидно, в голове его уже эта идея где-то обрабатывалась. Поэтому он тут же и начал ее реализовать. Два месяца парень изо дня в день трудился… Результат был ошеломляющий. Вид на деревню с пригорка. Все дома, считай, все село он изобразил на панно. Дома, деревья, дорогу, мелкие фигурки людей… Для сельских жителей этот вид творчества был незнаком. Но всем понравилось панно. За него Богдан получил мешок пщеницы, достойная оплата. Парни часто громко смеялись. А Ганна, прислушиваясь к их смеху, думала, что теперь хорошо бы их женить. Может, и внуков дождалась бы бедная Ганна. Это была ее тайная и главная мечта. Правда, она об этом и речи не заводила… Даст Бог жен – будут и внуки.

Прошло несколько лет. Военкомат позаботился об инвалиде войны. В результате у Богдана появилась коляска, на которой теперь он мог самостоятельно передвигаться по селу. Вот уже и появились первые завистники. А как же! Они тоже потеряли своих сыновей, а вот Ганке повезло. Разбогатела со своими сыновьями. Но это были не злые слова, просто все тогда жили бедно. И завидовали тем, кто мог зарабатывать деньги и содержать семью.

Семья Григория Ивановича Казакова, как и все семьи военнослужащих, кочевала по просторам Советского Союза, куда пошлет Родина служить, туда и ехали всей семьей. Последние годы перед войной место его службы находилось в Белой Церкви, городке, расположенном южнее Киева. Григорий Иванович был потомственным военным. По крайней мере, с момента становления Советской власти его отец был кадровым военным и вышел в отставку в 1935 году в чине полковника танковых войск. Гриша еще мальчиком вкусил прелесть кочевой жизни советских офицеров. Он побывал с родителями на севере и юге, западе и востоке страны. А когда вырос, то сомнений не было. Он идет учиться в танковое училище. Офицер-танкист! Это звучало мужественно и гордо.

Учился он в Благовещенске-на Амуре, там же и любовь всей своей жизни нашел. Девушка училась в мединституте. А имя у нее было самое милое – Милана… Ее можно называть ласково – Лана, а можно – Мила. А полное имя – Милана звучало еще прелестнее. Наверное, все-таки не в имени дело, а в девушке… У нее были прекрасные серо-голубые глаза, с длиннющими черными ресницами. Ее светло-русые кудри рассыпались по плечам. Как это принято, курсанты военных училищ с удовольствием посещали студенческие вечера в вузах. Вот там они и познакомились. Все с Миланой было в радость. Григорий уже заканчивал училище и должен был ехать к месту прохождения службы.

Но Милане надо было еще учиться целый год. Расстаться молодые, влюбленные в друг друга ребята, не могли. Милана согласилась стать женой Григория. Студенческие свадьбы – самые веселые, танкисты перезнакомились с медиками, и вскоре последовали новые свадьбы. Милана училась на последнем курсе своего мединститута, а Григорий получил направление в Сибирь. Конечно, все трудности гарнизонной жизни Милана познала в полном объеме. Но ведь не секрет, насколько в доме офицера гармоничная обстановка, настолько быстро проходит он по карьерной лестнице. Так что в Белую Церковь, под Киевом, он прибыл уже начальником штаба танковой дивизии в высоком звании.