Старший врач подстанции встретил меня очень приветливо, зная, видимо, о моем приходе по телефонному звонку из горздравотдела. Расспросил у себя в кабинете, кто я, откуда, смогу ли сразу работать на линейной бригаде, но узнав, что я более семи лет проработал врачом на «скорой», не стал надоедать и лишь сказал:

– Ну что ж, вам и карты в руки, начинайте работать хоть с завтрашнего дня. Правда, пока будете без санитара, их у нас не хватает, а бригада, с которой вы будете работать, простаивает уже несколько дней.

– Могу и без санитара работать. А то, бывает, дадут старушку, а ей и самой нужна помощь, все равно за нее сумку с лекарствами носишь. Совесть не позволяет, когда женщина надрывается, – вставил я.

– Ну и ладненько! Ну и договорились! Завтра жду к восьми ноль-ноль. Получите наркотики и тонометр, – сразу же повеселел старший врач, – а пока устраивайтесь, отдыхайте с дороги, город посмотрите из окна машины, когда начнете работать.

На этом мы и расстались. Внешность старшего врача внушала доверие и спокойствие – это был мужчина около сорока лет, высокий, с открытым белым лицом и серыми добрыми глазами. Мне он сразу же понравился и расположил к себе.

Общежитие оказалось недалеко от работы, пять минут пешком, его я нашел быстро – шестиэтажное здание, окруженное соснами в зоне отдыха, около самого парка. Это было общежитие транспортного предприятия, в нем жили шоферы, сплошь мужики, ни одной женщины. Комендант общежития поселила меня на шестом этаже в двухместной комнате с одним молодым парнем, как потом выяснилось, водителем КрАЗа, который неделями отсутствовал из-за длительных командировок на буровые.

Ну что ж, все складывается как нельзя лучше.

Вот я и начал свою холостяцкую жизнь вдали от родного города.

Как оказалось здесь, он не понял, но ощущение реальности было полным и неоспоримым даже тогда, когда, ступив на эту землю, он не почувствовал своих ног. Он шел, но это было слишком громко сказано, ибо это точнее было назвать полетом.

Свежий воздух, напоенный запахами трав и цветов, проникал в каждую клеточку его тела. Легкая музыка звучала прямо в мозгу, но не заглушала пение птиц, а играла в унисон с ними. Неожиданно запахи трав и цветов стали заглушаться одним, очень знакомым, напоминавшим запах антоновских яблок. Он становился все сильнее и, наконец, оказался единственным ощущаемым запахом. Голова человека сильно закружилась, появилось легкое опьянение, и полет над травой ускорился. Его понесло очень быстро туда, где его ждали. Перед глазами появились круги, и веки сами собой закрылись. Вскоре полет прекратился также неожиданно, как и начался. Теперь он ощущал, что твердо стоит на земле. Головокружение прошло, а тяжесть вновь сменилась удивительной легкостью. Дышать стало легче.

– Ты можешь открыть глаза, – услышал он приятный женский голос. – Где я?! – был его первый вопрос, когда он открыл глаза и увидел перед собой высокую красивую девушку, которая улыбалась и смотрела ему прямо в глаза.

– Ты дома.

– Дома?! Но мой дом не здесь! – удивился он и осмотрелся вокруг.

Они стояли в высоком светлом зале. Зал был круглым. Все стены были серебристо-белого цвета, свет падал откуда-то сверху, заливая весь зал нежно-голубым фоном, но источников света видно не было. По краям зала стояли кресла того же серебристо-белого цвета, но их было немного.

– Сядем, – пригласила девушка, и первая села в свое кресло.

Он последовал за ней и с интересом стал разглядывать ее.

Она была похожа на землян. Короткая стрижка золотисто-светлых волос, правильное красивое лицо, удивительно добрая улыбка чуть открывала ровные жемчужные зубы, стройную фигуру обтягивал серебристый комбинезон, выделяя высокую грудь. Но глаза! Радужка глаз была необычной. Она была… красного цвета.