*

– Ваша ревность – означает ли она, что вы любите… хотя бы питаете слабость к своей жене? – спросил вдруг Северак.

– Люблю? – Оливье де Лоранс нахмурился. – Не больше, чем свою шпагу. Или вот… плащ или свои сапоги. Если бы вам… или… ч-чёрт… кому-то другому пришла мысль воспользоваться ими, я также был бы против.

Лоранс был сердит. От него требовали ответа, которого он не знал. И не хотел знать.

Клементина не давала ему ничего такого, чего он прежде не имел с другими женщинами. Если в самом начале их супружеской жизни она хотя бы притворялась, что ждёт его прихода, что рада его появлению в её постели, то теперь даже этого она делать не желала. Да и с какой стати этот нахал требует от него ответа?

Лоранс хотел было задать этот вопрос Севераку. Но не смог его проговорить – запутался в первых же слогах. Раздражённо швырнул опустевшую кружку на стол. Произнёс то, что смог:

– Да. Что моё – то моё! Как шпага или плащ! Или… с-сапоги.

– Вот как!? – воскликнул Северак. – Ну так, по крайней мере, уберегите свою жену от этого знания! И не мучайте её своими придирками, Оливье, хотя бы несколько ближайших месяцев. Если, конечно, у вас нет цели лишиться наследника.

Он бы, Лоранс, ответил этому чистоплюю, если бы не был теперь так пьян. Он сказал бы ему… Сказал бы… если бы тот не покинул его вдруг.

– Вот уж не мог предположить, мой дорогой Мориньер, что однажды вы предстанете предо мной в роли книжного червя!

С этими словами граф де Грасьен появился на пороге библиотеки монастыря иезуитов, в которой вот уже несколько дней проводил всё свое время его друг.

При виде Филиппа Мориньер оторвался от своего занятия, оставил бумаги, над которыми корпел уже несколько часов, спросил легко:

– Вы решили повидать меня просто так? Или у вас появилось ко мне дело?

– Я пришёл посмотреть, как вы устроились.

Мориньер улыбнулся:

– Что ж… – он простёр руку в направлении свободного кресла. – Прошу. Присядьте ненадолго. Я сейчас освобожусь.

Филипп сел, огляделся по сторонам. Стеллажи, битком забитые книгами, упирались в высокий потолок. Через небольшие окна в комнату лился холодный свет, растекался неуверенными потоками по библиотеке.

Стол, за которым сидел его друг, располагался под одним из таких окон. И Мориньер теперь вполне обходился без свечей. Но дальше поток дневного света оскудевал, и уже в нескольких шагах от окна корешки старинных книг тонули в вечном глубоком сумраке.

Не высидев и нескольких минут, Филипп поднялся. Подошёл к полкам, провёл пальцами по кожаным переплётам.

– Никогда не думал, что в этой глуши может быть столько книг! – сказал удивлённо. – Теперь я не так удивляюсь тому, что вы отказались поселиться в городе.

Мориньер поднял голову.

– Я только тратил бы драгоценное время на хождение туда-сюда и изнурял хозяев этого гостеприимного поселения ежедневными просьбами позволить мне выбрать очередную книгу или отыскать в глубинах библиотеки необходимые карты и таблицы. Находясь же на положении гостя, я могу проводить здесь столько времени, сколько нужно.

Филипп повернулся в его сторону.

– О! Могу себе представить! – воскликнул. – В таком случае, вы, по-видимому, отсюда вообще не выходите!

Мориньер рассмеялся.

– Не беспокойтесь. Бертен не позволяет мне зачахнуть над книгами. Не имея возможности повлиять на меня во всём остальном, он, как минимум, внимательно следит за тем, чтобы я не пропускал обедов. Кстати… Я оставлю вас на минутку.

Он поднялся, вышел за дверь. Вернулся в самом деле спустя минуту.

Филипп не только соскучиться, но даже глянуть толком в разложенные на столе бумаги – не успел.