В городе Калинине на всесоюзных соревнованиях мы выступили очень даже неплохо: две девочки из нашей команды заняли призовые места, а мы с Ниной Олениной – 7 место. Седьмое место – далеко не первое, но никакого траура не было. Мы выступили – и даже вошли в десятку лучших! – о чем еще можно было мечтать? Виктор Васильевич Екенин выглядел настоящим победителем, да и мы чувствовали себя таковыми. Но соревнованиями в Калинине дело не закончилось, самую успешную из наших гимнасток отправили в Ленинград на очередные состязания, а нас с Ниной Олениной Виктор Васильевич благословил в поездку не менее ответственную.

В то время (июль 1957 г.) в столице СССР шла полным ходом подготовка к VI Всемирному фестивалю молодежи и студентов. Одно из ярчайших событий тогдашней Оттепели собирались преподнести миру со всей пышностью. К приезду гостей – а их насчитывалось более 30 тысяч из 131 страны – в столице перестраивали улицы, разбивали парки, открывали фонтаны, новые магазины, обновляли фасады зданий. Ну, а по Красной площади должны были торжественным маршем проследовать колонны спортсменов. В сегодняшней хронике можно в подробностях рассмотреть те парады – с гимнастами, акробатами, гиревиками, с множеством знамен и транспарантов. В таком вот мероприятии мы с Ниной и должны были поучаствовать. Но… Глупые девчонки не оценили выпавшего на их долю счастья

Как некогда после переезда из Верхней Вязовки меня потряс город Свердловск, точно так же нас поразила и Москва. Сравнение вышло оглушающим, и мы оказались абсолютно неготовыми. Если в Калинине рядом с нами постоянно находился любимый тренер, то здесь мы превратились в огромное множество винтиков (3000 гимнасток и 2000 юношей гимнастов). Совершенно по-солдатски нас выстраивали на площади, разбивая на сектора, и послушно отрабатывали упражнение с мячами и обручами. Атмосфера была строгая, веселить и ободрять нас никто не пытался. Да и гулять по городу нам не позволяли. Жить приходилось в казармах Лефортово, спали мы на двухярусных кроватях. Дисциплина была предельно жесткой, и после солнечных соревнований в Калинине мы попросту впали в уныние. Праздник вокруг так и оставался праздником «за забором», и на третий день, когда нужно было продлить наши билеты, мы по спецпропуску покинули казармы и очутились на вокзале. Судьба будто специально дразнила нас. На путях стоял готовый к отправлению поезд до Свердловска. Забыв об оставленных в казарме вещах и не сговариваясь, мы заскочили в ближайший вагон, и поезд тронулся

Так бесславно закончилась наша короткая московская эпопея. В торжественном параде мы не поучаствовали. Мама сокрушалась и называла нас дурехами, а мы, странное дело! – ничуточки не жалели

Тем не менее, в педучилище, я освоила еще одно замечательное занятие. Однажды там объявили запись в музыкальную группу, и я тут же двинула туда. Скрипка – не рояль, легко помещалась в деревянном ящичке и весила мало. Играла я не то чтобы увлеченно, но с должным прилежанием. Многие бросали занятия, а я продолжала. И вскоре даже попала в скрипичный ансамбль. Помню, что разучивали «Вальс» Чайковского и играли его на каком-то конкурсе. Публика встречала нас благосклонно.

Разумеется, в композиторы я не выбилась, однако именно скрипка однажды крепко меня выручила. Перед последним курсом педучилища я проходила практику в школе №67. Все двигалось достаточно успешно, и с детьми мы сразу наладили контакт. Ученики бегали за мной стайкой, заваливали вопросами, н все бы ничего, но помимо прочих начальных предметов мне приходилось преподавать и пение! А петь я, увы, любила, но не умела. И такое уж мне выпало везение, что в качестве зачетного урока мне назначили именно урок пения! Чтобы как-то выйти из положения, я вновь достала свою скрипку, отерла от пыли, проканифолила смычок, настроила по радиокамертону. Оказалось, пальцы и руки что-то помнят. Поскольку классу поручили разучить одну из школьных песен, я отрепетировала ее дома. Ну, а в классе написала на доске текст песни. Так примерно мы и справились с заданием: дети пели, я играла. Все прошло более или менее гладко, однако после урока мне все же было сказано, что скрипка это лишнее, что учителю пения положено петь самому. В итоге за практику я получила оценку «4». Один балл у меня сняли. Однако не будь в моей жизни скрипки, дело могло бы кончиться и более печально…