В памяти всплывает мое первое соревнование по гимнастике. В зале много людей. Играет музыка, я старательно и, как мне кажется, красиво выполняю вольные упражнения. Я взлетаю, мягко приземляюсь, взмахиваю крыльями-руками – я самая настоящая балерина!.. Возле ковра стоит тренер Галина Ивановна. Я угадываю ее боковым зрением, и мне воображается, что она довольна мной, что она испытывает гордость за свою талантливую ученицу. Рядом с ней ее подруга и коллега. Галина Ивановна придвигается к ней, собираясь что-то сказать. Я невольно перемещаюсь чуть ближе. Мне думается, что мой тренер скажет какие-то добрые слова, похвалит меня. И она действительно говорит, но совсем не те слова, которых я ожидала. Стараясь перекричать музыку, она говорит громко, и я все прекрасно слышу:

– Представляешь! Вот таких дистрофичек ко мне записалось несколько человек! Уже полгода с ними мучаюсь, намекаю им и так и этак, а они все не уходят из секции. Ну, скажи, какая гимнастка из нее может получиться! – и Галина Беляева, любимый мой тренер, недоуменно качает головой.

Падали ли вы когда-нибудь с небес на землю? Именно это со мной и произошло. Сказать, что это скверные ощущения, значит, ничего не сказать. Парой фраз меня вбили в землю, как потерявший управление бумажный самолетик. Даже не знаю, как я сумела дотанцевать свой номер до конца.

Трезво оценивая ту давнюю ситуацию, я не подвергаю сомнению сказанное тренером о моих спортивных способностях. Однако внутренний педагог во мне яростно протестует. Внутренняя сила, дух, настойчивость и желание подчас намного важнее природных данных. Сегодня уже никто не спорит: мотивированный ребенок способен свернуть горы. Но как же просто выбить у него из-под ног табурет, лишив желанной мотивации!

Не так давно мы даже спорили с сыном, слушая по телеканалу интервью балеруна Цискаридзе. С улыбкой и присущим ему обаянием артист рассказывал, как приходится ему порой воевать с мамочками, навязывающих своих не самых красивых и недостаточно талантливых девочек. Я-то его поддержала, а вот сын выразился кратко и сурово, сказав, что подобных педагогов на пушечный выстрел нельзя подпускать к детям, что одно дело – пьедесталы-дипломы с золотыми медалями и совсем другое – изломанные детские судьбы. А последних, к сожалению, в большом спорте и на большой сцене – сотни и тысячи. Цискаридзе – один из моих кумиров, мне очень хотелось встать на его защиту, но я вспомнила те первые мои соревнования и промолчала…

Ну, а тогда, после соревнований, я жутко переживала. Оценки судей и полученный 3 юношеский разряд меня ничуть не утешали. Прокручивая случившееся в памяти, я мучилась и гадала, как же отомстить Галине Ивановне. Я ни за что не хотела бросать гимнастику! Я привыкла к тренировочному залу, обожала кольца, ковер, даже опасное «бревно», с которого мы нередко падали. И я нашла способ: назло тренеру я решила не бросать гимнастику, игнорировать любые намеки тренера и продолжать работать над собой дальше!

Все так и получилось: я упорно тренировалась, дошла до 2 взрослого разряда, а когда начали набирать команду для участия во всесоюзных соревнованиях педучилищ, сменивший Галину Ивановну тренер, Екенин Виктор Васильевич, зачислил меня в сборную. С этим тренером мы занимались в зале пединститута, и о нем я готова говорить часами. Как он был внимателен к нам! Как радовался нашим малейшим успехам! Как деликатно делал замечания и давал советы. Теперь и вспомнить страшно, сколько же он тратил на нас сил и времени! Будучи настоящим подвижником спорта, он не забывал, что перед ним маленькие личности, с которыми нужно уметь дружить и разговаривать. Мы его просто обожали и, слушая его наставления, преисполнялись уверенности в себе – отважно прыгали и кувыркались на бревне, совершали опасные кульбиты. Задним числом, вспоминая те уроки, я понимаю, что не я одна, благодаря Виктору Васильевичу, распрощалась со своими комплексами. Гимнастика стала для нас не способом завоевывать места и медали, а неким мироощущением, в котором мы обретали себя и закаляли внутренние силы.