Никита сдержал слово, Игнат перезвонил Саломии и, путаясь и запинаясь на каждом слове, извинился и заверил, что она ничего не должна. А ей казалось, что Никита стоит рядом с Игнатом, и через динамик даже слышно его дыхание, хотя, конечно, ничего такого она слышать не могла.

Теперь же Саломия изводилась в ожидании встречи с Никитой вживую, не на холсте, пусть даже его глаза будут смотреть тем же льдистым взглядом, как вышло у нее на портрете, все равно это в сто раз лучше, чем их односторонние ежевечерние беседы. Иначе она скоро сойдет с ума.

Водитель отвез ее в дом Елагиных, все были в сборе, сидели в гостиной, и когда Саломия вошла, ей привиделось, что это зрители в амфитеатре расселись полукругом смотреть, как ее пожирают дикие звери. Интересно, что ей предложат? Место горничной или домработницы? И хватит ли ей достоинства отказаться? Самое последнее место в ее мечтах занимала сцена, как она на глазах Никиты отдраивает унитаз.

— Здравствуй, Саломия, проходи, садись, — относительно приветливо сказал Александр, — моя мама, Нина Андреевна, сейчас тебе все объяснит.

— У нас к тебе не совсем обычное предложение, — без лишних церемоний начала Нина Андреевна, и Саломия только теперь поняла, что в прошлый раз та даже не соизволила представиться, четко дав понять, что считает ее пустым местом. — Ты должна оказать нашей семье услугу, за которую мы хорошо заплатим.

И хоть в доме было тепло, по позвоночнику Саломии пробежал холодок.

— Что я должна сделать?

— Выйти замуж за моего внука. А затем вступить в наследство

Установилась тишина, в которой лишь мерно тикали часы на стене да гулко стучало сердце Саломии. Выдержав паузу, достаточную для того, чтобы та пришла в себя, старуха продолжила:

— Ты сыграешь роль наследницы некоего Эриха Фон-Росселя, вступишь в наследство, а затем передашь его нашему Никите. Разумеется, ваш брак будет фиктивным, но тебе придется пожить здесь, в этом доме, а когда пройдет время, вы разведетесь, и ты оставишь ему все за вычетом того, что причитается тебе. Ты получишь сто тысяч долларов.

Саломия даже попятилась. Сто тысяч? Они, наверное, шутят.

— Родители, скажите, что вы пошутили, — послышался срывающийся от волнения голос, а Саломия вздрогнула, потому что Никита, казалось, прочел ее мысли. Или это была злость? — Каким образом вы собираетесь выдать ее за наследницу американского миллиардера?

— Эрих Фон-Россель немец, — поджала и без того тонкие губы его бабка и хищно прищурилась, сразу напомнив Саломии Бабу Ягу. — Если ты согласна, милая, то мы тебя посвятим в подробности, если нет…

— А если откроется обман, ты сядешь, — продолжил Никита, сверля Саломию таким взглядом, будто это была ее идея стать его фиктивной женой.

— Не слушай его, детка, — оборвал сына старший Елагин, его мать недовольно взглянула на внука, — в наследство будешь вступать не ты, мы слегка изменим твое имя и подправим твою биографию. Потом ты станешь Елагиной, а затем сможешь вернуть свое настоящее имя, там потом сам черт ногу сломит, не разберется.

Саломия тоже ничего не понимала, у нее кружилась голова, она хорошо, если слышала через слово, а то и через два. Все, что она уяснила, у нее появится шанс каждый день видеть Никиту Елагина, натыкаться на него в этом доме, видеть его с утра, всклокоченного и сонного, видеть, как он с утра собирается на работу, как он завтракает, а если повезет, то и ужинает. Их брак будет фиктивным, но они же взрослые люди, договорной брак предполагает взаимное уважение, как знать, а вдруг ей удастся установить с ним искренние дружеские отношения…