– Я еду на первый, – это, конечно, было очевидно, но Бьярне счел, что это нужно сказать. – Бьярне Бек, – представился он.

– Бьярне? – переспросил Войтех. – Скандинав?

– Датчанин, – уточнил Бьярне.

– А мы – из Чехии, – сказал Леош. – Прикинь, оба родились и жили в Праге, а встретились только на “Кассиопее”.

– Причем не просто встретились, мы оба – мотористы, – Войтех глянул на суровую даму, отметившую прибытие какого-то хмурого мужчины. – Так, это надолго. Бьярне, как насчет дерьмовенького кофе? Тут за углом “Макдональдс”.

Бьярне был только “за”. Он еще и бургер себе взял, и пирожок с вишней, и как раз приканчивал последний, когда дама-представитель компании соизволила обратить на них внимание.

– Экипаж “Норман” – вас ждет Мультивен номер тридцать девять – эйч би – восемь эй, “Лассо” – Спринтер номер восемьдесят один – кей си – эйч ай, “Кассиопея” – Спринтер дабл-ю экс – сорок пять – эй эй.

И, сочтя свою миссию исполненной, степенно удалилась.

– Пойдем, – позвал Войтех, – наши боссы экономят на всем, и машина ждать не будет.

– Идем, – поддакнул Леош, закидывая на спину рюкзак. – Наша малышка уже истосковалась.

Бьярне зевнул – несмотря на то, что он спал в полете, тело страдало от джетлага, – ухватился за ручку чемодана и поспешил за чехами-мотористами. Вместе с ним к машине потянулась весьма разношерстная компания, но знакомство с ними Бьярне отложил на потом.

3. Глава 3

Уже через четыре часа Бьярне смог оценить свою предусмотрительность: плотный завтрак помог ему уснуть, едва водитель вывел Спринтер со стоянки аэропорта, и к концу поездки он почувствовал себя бодрым.

Разбудил Бьярне громкий гудок какого-то судна. За окнами микроавтобуса были “скелеты” портовых кранов и почти бесконечный пирс с пришвартованными судами всех размеров и мастей.

“Кассиопея” стояла достаточно далеко, чтобы Бьярне увидел огромный контейнеровоз, несколько маленьких буксиров, баржу, целую стайку катеров. А потом Спринтер проехал мимо какой-то баржи, и показался ярко-алый бок здоровенного корабля.

– А вот и наша крошка! – обрадовался Войтех. – Мне уже не терпится послушать, как стучит ее сердце.

– Валенски, хорош уже, – скривился неприметного вида крепко сбитый рослый мужчина. Бьярне сказал бы, что у него типично британская внешность. – Твое машинопорно никого не возбуждает.

– Говори за себя, Андерсен, – фыркнул Леош. – Ты вообще кайф ловишь от точек и тире.

– Каждый… – начал было названный Андерсеном.

– А ну хорош! – еще один мужчина с “британской” внешностью и короткими рыжими волосами брезгливо скривился. – Бек! – окликнул он.

– Да, – удивленно откликнулся Бьярне.

– Сейчас загрузимся – быстро переодевайся и на камбуз, – тоном, не оставляющим сомнения в том, что он имеет право отдавать приказания, продолжил “британец”. – Ужин через три часа, а сменщик опять срач оставит.

Кажется, этот напыщенный индюк был его непосредственным начальником. И, похоже, он был самым настоящим засранцем.

Впрочем, принцип не судить о людях по первому впечатлению Бьярне усвоил очень давно, так что ответил коротким кивком.

Выгружались они шумно. Потом была процедура погрузки.

И вот тут Бьярне ждала неожиданность.

После стольких проверок и перекличек он думал, что они просто поднимутся на борт. Но у трапа стоял боцман.

По правде говоря, Бьярне не знал должность мужчины, возможно, он вообще не был членом экипажа “Кассиопеи”, а являлся клоном той неулыбчивой дамы в аэропорту. Но если бы Бьярне попросили дать описание слову “боцман”, то его словесный портрет точно совпал бы с внешностью проверяющего: сапоги, непромокаемый костюм. Кожа на тыльных сторонах ладоней и щеках чуть заметно шелушится от ветра, солнца и соли. Волосы выгорели до рыжины, глаза ярко-голубые, и в их уголках собрались морщинки. А всю нижнюю часть лица скрывает густая кудрявая борода цвета меди.