– Андре Новак, – представился кок. – Давай, становись чистить картошку. Нам через час народ кормить.

Наверное, надо было сказать Новаку, что готовить Бьярне не умеет от слова совсем. Но тот и правда “зашивался” – перемещался по камбузу бегом, ожесточенно стучал ножом по доске, с грохотом опускал “купол” промышленной посудомоечной машины, так что Бьярне решил, что как-нибудь справится с несчастной картошкой.

Он успел почистить половину из того, что ему дал Новак, когда тот обратил внимание на своего помощника.

– Экономку возьми, – бросил сухо.

– Я не знаю, что это, – признался Бьярне, орудуя ножом с максимально возможной скоростью. У него страшно устали руки, но он скорее откусил бы себе язык, чем признался в этом.

Новак сказал что-то – Бьярне не расслышал в царящем на камбузе шуме. А потом сунул ему под руку странную приспособу.

– Вот так, – схватив картофелину в одну руку, а “экономку” в другую, Новак движением “от себя” как бы погладил корнеплод. В прорези экономки появилась ленточка кожуры. – Как будто ее бреешь.

Пояснение оказалось исчерпывающим – Бьярне за пару движений просек, что к чему, и быстро расправился с оставшейся картошкой.

Новак забрал у него таз с очищенными корнеплодами, а на его место поставил еще один – с морковью.

– Закончишь – почисти еще лук.

Бьярне уже начал привыкать к манере общения Новака. Да и, по правде говоря, на камбузе именно так и было лучше всего – постоянный шум не располагал к диалогам в стиле: “Быть или не быть?”

Час пролетел незаметно. По воздуху уже плыли будоражащие аппетит запахи жареного мяса, тушеных морепродуктов и запеченного картофеля, а Новак отчаянно стучал ножом, нарезая салат, когда на камбуз заглянул бородатый.

– Парни, как дела? – поинтересовался он.

– Нормально, успеваю, – огрызнулся в ответ Новак. – Бек, дай гастроемкость.

Чего?.. Бьярне, уже изрядно уставший от сегодняшнего дня, “завис”.

– Вот тот металлический тазик, – подсказал бородатый. Окинул Бьярне взглядом. – Ничего, освоишься.

И свалил с камбуза.

***

Ужин оказался благословением. Как выяснилось, кок и помощник не ели вместе с командой, но во время приема пищи было не принято шуметь, а поскольку между камбузом и столовой не было двери, это время автоматически становилось перерывом.

Бьярне пристроил зад на табурет и прижался затылком к полированной нержавейке переборки. Скорей бы в душ, и плевать, что он общий для всех, а потом в кровать.

– Андре, все, как всегда, вкусно, спасибо, – на камбуз зашел викинг – так сильно проступали скандинавские корни во внешности мужчины. Очистил тарелку от мусора, поставил ее в раковину.

– Благодарю, – снизошел Новак. – Брифинг как обычно?

– Да, – скандинав посмотрел на часы. – В восемь в кают-компании.

Бьярне посмотрел на часы: половина восьмого.

– Минут через десять будем замываться, – словно прочитал его мысли Новак. – Ты можешь поесть сейчас или после брифинга – столовая не закрывается.

– Лучше сейчас, – Бьярне не хотел в этом признаваться, но есть хотелось зверски.

Новак кивнул, и Бьярне счел это за разрешение. Схватив из стопки чистую тарелку, он двинулся к столу раздачи.

От ужина осталось немного, но Бьярне досталось по порции свинины и воздушного пюре. Салата он положил себе целую гору, а вот пирог его не впечатлил. Его готовил не Новак, а предыдущий повар, и выглядел он как-то не очень. Положив на свою тарелку два куска хлеба, Бьярне налил себе сока и присел за один из столов. Запрета на это не было, а значит, так было можно.

Стакан с закрепленной на дне металлической пластиной тут же “прилип” к столу, и Бьярне понял, зачем понадобились такие затейливые украшения в виде металлических лент по периметру: это были магниты. Простое и надежное решение, не дававшее тарелкам и чашкам падать во время качки. Бьярне поднял стакан, снова поставил его и отметил про себя, что сам бы до такого точно не додумался.