– Да нет, ты лучше сама съешь.

– У меня и так все хорошо, а ты что-то печален.

Он воспринял это, как обычно воспринимал мои слова, обращенные к себе, как женский диктат в семейных обстоятельствах, ругнул феминизм, и стал есть билет по кусочкам, которые я ему отрывала. Я-то, надеялась, что муж работу, наконец, найдет постоянную, а то он год не работает нигде, или в конкурсе «Патра» – пошли по почте сто пивных этикеток! выиграет.

Или спонсора на выпуск магнитоальбома «Откровения», первого и последнего, созданного нами на студии «Стартрек» еще в 1997 году, найдет. Но того, что случилось после, я никак не ожидала. Давясь и запивая пивом, он съел эти мятые бумажечки. И через два дня исчез. Ушел к другой.

К Снегурочке из частного театра Миниатюр, где халтурил на елках Дедом Морозом. Когда я спросила его через три недели, внезапно пришедшего за трусами и носками, как живешь?, он ответил хорошо, не вини себя ни в чем. Понятно, что я горела дезайром его во всем винить, что, впрочем, не исключало чувства вины, возникающей неотвратимо, подспудно.

Ты-то себя ни за что не винишь? – спросила я, догадываясь об ответе и досадуя на свою догадку.

– Нет, не виню. Любил тебя, как умел, – ответил он с улыбкой.

Мы подали на развод. Заплатили государству пошлину, поделили вещи. Через месяц нам выдали каждому по гербовой бумаге с 10 курицами в коронах и с палками в руках, жезлами-символами власти, то бишь, выдали свидетельство о разводе, и сказали ни в коем случае эти бумагу не терять, а то развод будет недействителен. Мне захотелось спросить у женщины-регистратора, а что тогда будет действительным, снова брак? Но я промолчала, лишних сил у меня не было. Мы сходили в магазин – хотели там чего-нибудь выпить, но на крылечке винного отдела расстались. Я убежала, да и он догонять не стал.

Кто ж знал, что меня ждет измена? Не знала я этого в трамвае.

Через день после первого билета, в трамвае мне достался второй счастливый билет. Ну, думаю, не выбрасывать же его. Удача – такая редкость в наше время! Пару раз за полгода свезло! Пока шла домой – сжевала его, всухомятку…

И тут на меня свалился писатель-бизнесмен Дрим, фамилия у мужика белорусская. Случайно совершенно, так мне показалось. Пять лет мы ходили по одной дорожке мимо, в одном здании, и друг на друга не обращали внимания. А тут вдруг законтачились. Это он заметил, что я сижу печальная у окна, ожидая мужа, и предложил мне отведать вина в интеллигентной компании писателей и издателей, даже назвал меня по имени. Не помню, каким, но мне кажется, не соврал.

Продолжение этой истории последует на супер-скорости, конским галопом, лепешечным пунктиром! Впервые за последние годы жизни у меня появился поклонник с «Мерседесом», со своей личной фирмой, двумя взрослыми собаками и взрослым сыном, профессионалом-дизайнером.

Таня – моя подруга сказала на все на это: фи, у него явно нос картошкой.

– Нет, не картошкой, – возмутилась я. Нет, у него наоборот нос сложной формы, там много площадочек.

– Всё равно какой-то не такой нос, и рост у него маленький, – упиралась Таня, а она девушка стильная, школу манекенщиц окончила и сама ставит показы мод, мне трудно с ее вкусом совсем-то не считаться.

– Неужели ты думаешь, что своим разговорам о носе испортишь мне счастье, которое я так ждала? – прекратила я прения. Буду любить, пока не надоест. Пока судьба нас не раздавит!

Дрим вмешался в недописанную историю, он во все вмешивается, редактор кренов, такая у него работа:

– Нужно усложнить сюжет, еще кого-то добавить, в рассказе нужен треугольник!

Ни к чему усложнять, какой там треугольник, – противлюсь я… и так у меня в жизни с разводом проблемы. Еще и в литературу их тащить, зачем? Я-то своим знакомым сказала, что ты мой издатель.