Дима что-то ответил, но я его уже не слышала. Словно в замедленной съемке смотрела, как в кафе заходит Капацкий в компании своего друга Саши. Казалось, они только своим присутствием заполнили все пространство. Ваня улыбался, слушая, что говорит ему Саша, а я вжалась в сидение и пыталась вспомнить, как дышать.

В висках застучало, а все тело одеревенело. Я сглотнула, не в силах отвести взгляд от него, улыбающегося.

И в то же мгновение Ваня повернул голову в мою сторону, словно почувствовав, и безошибочно нашел взглядом. Его ноздри хищно раздулись, челюсти сжались, а все тело напряглось. Несколько мгновений он не двигался с места, а потом уголок его губ дернулся, и он медленно и решительно пошел в нашу сторону.

— Привет, Ррррегина, — услышала я сквозь шум крови в ушах.

— Вы знакомы? — удивился Дима, переводя растерянный взгляд с меня на Капацкого.

— Шапочно, — спокойно ответил ему Ваня, ни на секунду не сводя с меня глаз.

Я потянулась к своей чашке кофе, желая хоть чем-то занять руки. Поняла, что они дрожат, и снова спрятала под стол.

Ваня сел на стул рядом со мной, сложив руки на столешницу, Саша устроился рядом с Димой — он тоже не знал, чего от нас ждать.

Молчание за столом давило, во рту поселилась горечь, а я никак не могла заставить себя подняться и уйти. Взгляд Капацкого пригвоздил меня к стулу и выбил кислород из легких. Я опустила голову, физически не в силах выдержать его.

Саша подозвал официантку и сделал заказ, Капацкий барабанил пальцами по столешнице, не проронив ни слова.

Зачем пришел? Зачем сел рядом? Почему мы снова оказались в одном помещении, за одним столом?

— Как дела, парни? — спросил Литвинов, стараясь разрядить накалившуюся атмосферу.

— Потихоньку, — кивнул Саша, — а вы тут по какому поводу собрались?

— Поболтать по-дружески, — подала я голос, не желая, чтобы мои проблемы стали достоянием общественности.

— И давно вы дружите? — хрипло прошипел Капацкий, выделив интонацией слово «дружите».

— С института, — прошипела я.

— Насколько близко? — сузив глаза, продолжал Ваня.

— Не нужно всем мерить по себе, Ваня! — презрительно выплюнула я. — Если ты заделал ребенка и гуляешь по ночам с малолетками, вместо того чтобы помогать жене, — это не значит, что все такие!

— Регина, в твоей прекрасной головке никак не укладывается мысль, что кто-то может от меня родить? — угрожающе прошипел Капацкий, наклоняясь ко мне.

Мне словно пощечину дали, а сверху на голову вылилось ведро ледяной воды. Что он несет?!

Ваня вцепился в меня взглядом, внимательно наблюдая за моей реакцией, а я, кажется, побледнела.

— Ты снова принял озверин с утра вместо успокоительных? — нашла я в себе смелости снисходительно поинтересоваться.

— И поболтал с кактусом, — ядовито ответил Капацкий, откидываясь на спинку стула и играя желваками.

— Он все-таки начал тебе отвечать? — приподняла я бровь.

— Регина, а с Саней ты знакома? — аккуратно начал Дима, гася начинающийся скандал на корню.

— Да, встречались один раз, — легко ответил Саша, — а, нет, даже два! Когда ты, Регина, в отделении заблудилась, а Ванечка крестника нянчил. И представляешь, тоже Иван, в честь Капы назван!

Иван… Крестник… Не сын? Меня словно кислорода лишили, и я молча хватала ртом воздух.

Я не понимала, что происходит. Только грудную клетку клещами сдавило от боли.

— Мне пора! — тихо сообщила я, вскакивая со своего места.

Попыталась уйти, но все тело пронзило разрядом тока, а потом я почувствовала его ладонь, удерживающую меня за запястье. Меня колотило, зуб на зуб не попадал, но отнять руку было выше моих сил.

Кожа в том месте, где он меня коснулся, пылала. Казалось, что меня заживо бросили в адское пламя.