Ну хоть что-то добыл, подумал он, и решительно зашагал к своей «канарейке».
Добираться от Большой Никитской до офиса, где работал их друг, было не совсем удобно, но его «канарейка» резво катила по улицам и проспектам. И несмотря на «пробки» на перекрёстках, Алексей всё-же через час с небольшим уже поднимался к кабинету Кондратьева.
Когда он, постучав, вошёл, Владимир Степанович удивлённо воззрился на него, и лишь потом спросил: ты по делу, а то я очень занят? Может подождёшь пару минут?
– Ирина пропала, – выравнивая сбившееся дыхание, выдавил Алексей.
Такой реакции от следователя Алексей, честное слово, не ожидал – он вскочил со стула, и срывающимся от волнения голосом зачастил: где, когда, откуда?
Как мог подробно Алексей рассказал ему о случившемся, и о том, что успел узнать.
Идиот! – почти закричал Кондратьев, не мог ещё вчера вечером мне позвонить. По горячим следам мне бы легче было её найти! А ты лишь через сутки говоришь мне об этом! И обругав его ещё раз – «Идот! Какой же ты идиот!» – стал названивать по телефону.
Выслушивая ответы, он иногда восклицал: «Так. Понял. Может ещё проверить. Да верю я вам, верю. Это обязательно, я согласую».
Затем, уже более спокойным тоном произнёс: «Нет. Спасибо, справлюсь», и сунул «сотовый» в карман.
– Всё. Пошли, – сказал он Алексею, и заперев сейф, направился к двери.
Глава вторая
Ирина, счастливая от того, что шеф, этот брюзга и зануда, всё-таки подписал заявление на отпуск, отметилась у вахтёра, и выйдя на служебную автостоянку, направилась к своей машине.
В голове, сопровождаемые красочными картинками, зароились мысли о будущем отпуске.
Особенно ей понравилась мысль о курортах Крыма. Она даже представила, как они с Алексеем посетят Алушту, Сочи и Ачимчири, и как «дикарями» будут отдыхать на пляже и купаться в море. И никто, совершенно никто, не будет им указывать что делать…
Она даже почувствовала всей кожей, как тёплая морская волна, обволакивая и лаская, покачивает тело.
И Ирина, забыв, что находится не в Крыму, а у Дома Писателей, прошептала: «Господи, хорошо-то как».
Возможно она и дальше была бы в плену грёз, но их прервал прозвучавший рядом с ней голос.
– Ирина Анатольевна, можно у вас спросить?
С обворожительной улыбкой на грамотно прорисованных губах, её остановила симпатичная девушка.
Ирина, очнувшись, вынуждена была остановиться, и не совсем вежливо, пожалуй даже грубовато, спросила:
– Что вам угодно?
– Понимаете, меня принимают на работу в качестве секретаря-машинистки, заворковала девушка, – и я хотела бы, конечно, если вас это не затруднит, кое-что у вас спросить.
– Поздравляю! Но чем я могу вам помочь? – недовольным тоном спросила Ирина, и приостановилась, – спрашивайте.
Девушка оглянулась по сторонам, и взяв Ирину под руку, произнесла:
– Ну, что же мы так и будем разговаривать у всех на виду? Давайте пройдём к моей машине, и в спокойной обстановке поговорим. Честное слово, я вас надолго не задержу, правда-правда.
– Хорошо, давайте поговорим в вашей машине, хотя я очень тороплюсь.
И, Ирина, не совсем довольная неожиданной задержкой, в сопровождении девушки направилась к припаркованной серебристой иномарке.
Неожиданно задняя дверь легковушки отворилась и, не успевшую даже вскрикнуть Ирину, мгновенно затащили внутрь.
Она попыталась сопротивляться, но чьи-то сильные руки, не давая пошевелиться, обхватили её, и кто-то надел на голову мешок.
Ослеплённая, и ничего не успевшая сообразить от быстроты происходящего, Ирина всё-же попыталась закричать, но её чем-то ударили по голове, и мириады искр засверкали у неё в глазах.