Клименто, как заправский взломщик, вскрыл замок в мою комнату. Велел матери заварить ему кофе и не вмешиваться в «воспитательную беседу». Зажал меня в углу, глядя безумным и похотливым взглядом, попытался погладить по лицу, но я отпрянула, обозвав его мерзким извращенцем.

- Шлюха, - тяжело дыша, прошептал отчим, - Если я позволю тебе остаться в моем доме, ты отработаешь своим телом. Ясно?

- В твоем доме?!

От возмущения я даже забыла о своих проблемах и о том, что он мне предложил.

- Сама ко мне придешь. И сделаешь это быстро, - прошипел напоследок лысый шакал, возвращаясь в гостиную и предвкушая шоу.

Почему я пошла добровольно на это растерзание? Не верила, что мать так легко меня предаст? Или надеялась достучаться и все им пояснить?

Был бы жив мой отец, он никогда бы во мне не усомнился. Никогда. И в грубой форме запретил бы матери даже думать о том, что я в чем-то виновата. Может, я еще помнила то, как он всегда вставал на мою защиту? О его чувстве справедливости не зря ходили легенды.

Увы. С его смертью и приходом в семью Клименто все погрузилось в хаос.

- Значит так, Альба. Катись на все четыре стороны. До тех пор, пока не научишься ценить добро и то, что мы для тебя сделали.

Отчим бросил на мать долгий взгляд, и она сжалась. Смотрела на него с невысказанным вопросом – а что я сделала не так? Разве ты не хотел, чтобы я провела с дочерью беседу и наказала ее за то, что подставила в том числе и тебя?

- Нет, Элайза. Альберта все осознала и раскаялась, разве нет? – меня передернуло от отвращения – в его глазах была похоть. – Мы благосклонно позволим ей остаться здесь. Конечно, на определенных условиях. Комната сильно хороша для нее. И когда банк разморозит счета, я считаю это достойным взносом в семейный бюджет. Верно, Альберта?

- Да вы что, не слышите меня? Я ничего не сделала! Меня подставили!

- По-твоему, синьор Каратти стал бы мне врать, Альберта? – мерзко сощурился Клименто. – Это не делает тебе чести, особенно когда тебя готовы простить. Я даже могу поговорить с ним… но ты понимаешь, что теперь тебе самой придется искупить вину?

- Ну, хватит, - я ощутила, что готова разбить на голове отчима и матери вместе с ним что-то тяжелое.

В комнате, не испытывая чувства защиты в результате взломанного замка, я схватила телефон.

Со своим крестным отцом я не общалась уже лет пять. Просто не было такой необходимости. Иногда мы пересекались на юбилеях родственников, обменивались дежурными фразами в стиле, «ты так выросла!» или «если что будет нужно, звони в любое время дня и ночи».

По счастью, я была примерной девочкой и вытягивать меня из полицейских участков либо сомнительных компаний не приходилось. Не считая, возможно, вчерашнего приключения, но на помощь пришел горячий красавец Орландо.

К сожалению, с сегодняшними проблемами мне мог помочь только Энцио Рикконе.

Он долго не отвечал. Более того – Клименто пошел следом за мной и счел нужным сообщить, что никто из моих любовников не поможет.

Крестный перезвонил только тогда, когда окончательно отчаялась. Даже более того – готова была отыскать Орландо и вывалить ему на голову свои проблемы.

- Альберта, горлинка моя, - я даже опешила от такого приема.

Я уже давно не дитя, чтобы так ко мне обращаться. Да и радовался он уж как-то неестественно, будто ему не я звоню, а сам премьер-министр.

- Дядя Энцио, - я обратилась к нему так, как обращалась прежде, когда он бывал в нашем доме как гость и друг отца. – Мне очень нужна ваша помощь. У меня большие проблемы.

- Ты в полиции? – прозвучало как-то фальшиво. Шаблонно, что ли. Или как будто крестный знал, что я там не могу оказаться по определению.