Даже улыбается – что ей переживать? Документы в порядке. Водит, как ювелир. Но по выражению лица остановившего нас дорожного полицейского становится понятно – не все гладко.

Он долго смотрит ее документы. Затем велит выйти из машины. А потом подходит женщина в форме и уводит мою подругу куда-то вглубь небольшого здания.

Утираю слезы, готовлюсь последовать за ней и получить обвинение в том, чего не совершала. Но полицейский смотрит мои документы с непроницаемым выражением лица, стиснув губы. Иногда поднимает глаза, вглядываясь в лицо, и от этого взгляда внутри все переворачивается.

Мне в этот момент кажется, - и, возможно, небезосновательно, что мужчина меня узнал.

Хотелось бы верить, что знал моего отца. Я, говорят, на него очень похожа. Только ничем ээто не закончилось: меня не попросили пройти вслед за Лалией, но попросили покинуть автомобиль.

Там так и остались мои вещи. С заблокированными картами и наличкой, которой, по счастью, хватит на автобус, я побрела прочь.

Машина с тонированными стеклами обогнала меня, притормозив. Черная, дорогая. По спине прошел озноб. Я ощущала, что на меня направлены несколько взглядов, но палит пгающим огнем всего один.

И, возможно, это был режиссер моего кошмара. Потому что я никому больше не перешла дорогу настолько, чтобы мою жизнь начали плавно ломать.

Кто это был?

Может, кто-то, кого мой отец в свое время упек за решетку. Может даже кавалер, которому я отказала в школьные годы. Те, кого я обошла на карьерной лестнице. Да кто угодно это мог быть.

Не помня себя от ярости и осознавая, что череда моих неприятностей уже не закончится, а будет лишь углубляться, я шагнула к автомобилю, не испытывая ничего – ней страха, ни сомнения в том, что делаю. Только отчаяние и ярость, как следствие.

Подошла и ударила кулаками в темное стекло. Раз, два… разбила костяшки в кровь о бронированную твердь – и даже не заметила этого.

По всем законам логики сейчас должен был появиться владелец автомобиля и тут уж как повезет – либо вернуть в руки полиции, либо сам преподать урок. И непонятно, какой вариант хуже.

Но никто не вышел и не попытался остановить мою бессмысленную истерику. Загудел мотор. Машина плавно сорвалась с места, оставив меня уже сотрясать кулаками воздух вместо стекла.

Я присела на корточки и обхватила виски ладонями.

Это было ужасно, но все равно – я вряд ли осознавала, что моя жизнь полетела под откос. Пока что.

Рональдо

- Мне вмешаться, босс?

- Нет, - сохранять невозмутимое выражение лица все сложнее. Особенно, когда я смотрю в глаза Альберты настолько близко. Когда ее душа обнажена передо мной, и даже сквозь темное стекло кроет волнами жара и предвкушения от всего того, что я вскоре с ней сделаю.

Карло замолкает, а я, как завороженный, смотрю в лицо девушки. До тех пор, пока не происходит непоправимое.

Ни с того и ни с сего меня накрывает новой волной незнакомых прежде чувств.

Какого-то непреодолимого желания немедленно открыть двери. Обнять потерянную и такую беззащитную Альберту, прижать к груди и пообещать – да даже поклясться на крови – что никогда больше ее не коснутся провалы и падения. Что я ликвидирую все сви западни.

Инстинкт защитника одержал верх.

Мне это не понравилось. Становиться самому рабом своей одержимости – западня покрепче той, что я организовал для Альбы.

И мне предстоит с этим разобраться. Понять, как вернуть все к изначальной точке. И чтобы никто больше этого не увидел.

- Высадишь меня возле офиса, а сам поедешь и проследишь, чтобы с ней ничего не произошло. Пусть ее подвезут наши ребята. О маскировке не забывай.