– Шарли, что у тебя в рюкзаке? – спросил Джон, медленно пытаясь подняться.

– Точно! Рюкзак! – воскликнул тот и моментально открыл его. Там был фонарь, сушки и еще какие-то вещи.

– Ай! – закричал Джон. – У меня нога ранена? Я что, умираю? Скажи мне, что я не умру в этом грязном месте! Я не хочу здесь умирать! – запаниковал он.

– Джон, Джон, закрой рот, дай мне посмотреть, – сказал Шарлиев и посветил на ногу Джону. В ноге торчал железный прут. – О черт!

– Что там? Что ты там увидел?!

– Не смотри, не смотри сюда. Сейчас все будет, – сказал тот и принялся искать что-то в рюкзаке.

– Что ты ищешь? У меня что-то в ноге? О черт! Я тут сгнию! Как та туша какой-то твари, попавшей сюда! – вопил Джон;

– Да заткнись ты, – сказал Шарлиев и, разодрав футболку из рюкзака, стал промывать рану. – Сейчас пощиплет немного.

Джон завопил.

– Откуда у тебя это с собой? – спросил Джон вытирая слезы.

– Это мой папа меня научил. Всегда брать перекись водорода в рюкзак.

Шарлиев вытащил прут, благо, тот вошел не глубоко. Промыл рану и, словно прирожденный фельдшер, перевязал ногу другу.

– Идти можешь? – спросил он его.

– Да, черт, но болит адски, – ответил Джон.

– Как ты это все…?

– Я могу все, – рассмеялся Шарлиев и обнял друга за плечо.

Шарлиев с Джоном на плече поковыляли искать выход. Под ногами журчала вода. Ребята придумали пустить кораблик и проследовать за ним по течению. Этот фокус и привел их в конце концов к выходу из старого скользкого тоннеля. Джон периодически начинал паниковать и кричать, но Шарлиев его приободрял и даже в один из разов шлепнул его по лицу ладошкой, чтобы прекратить его истерику. Выход оказался ниже по уровню, чем обратный путь, поэтому друзьям пришлось забраться в гору, что тоже стоило им многих усилий.

Тем временем лагерь начал не спеша собираться обратно на территорию базы. Постепенно удобно обустроенное место для отдыха превратилось в обычную лесную поляну с кучей набитых походных мешков. Вася по-прежнему стояла одна лицом в лес и не могла остановиться рыдать. Вдруг она моментально замолчала, увидав, как Шарлиев весь в грязи и вонючей тине тащит хромающего Джона в таком же виде на плече. Она закричала, чтобы присутствовавшие обратили на них внимание. Все столпились посмотреть на происходящее.

– Где же ты так, Джон? – спросили его ошеломленные вожатые, подбегая и перехватывая его с плеч Шарлиева.

– Гулял в лесу, – ответил Джон, смотря в упор на компанию старших ребят, стоявших рядом в недоумении и даже некотором испуге.

– Может, он Бэтмен? – шепнул кто-то из них другому.

Все участники благополучно вернулись в лагерь. Пролетели последние дни смены. В воздухе уже витала грусть расставания с беззаботной атмосферой лета, а вместе с тем тоска в связи с началом учебного года.

В последний вечер Джон был на перевязке, где рядом с ним сидела Кристина, изредка выбегая курить за небольшое здание медпункта. Тимур тогда лежал один в номере и вдумчиво читал одну из книг по истории, качая ногой. Послышался тихий стук в дверь. В номер вошла Вася в легком летнем платьице и села к нему на кровать.

– Привет, – она улыбнулась.

– Привет и тебе, милая девушка, – ответил Шарлиев.

– Читаешь? – спросила Вася.

– Уже перестал.

Он захлопнул книгу и сел на постель.

– Вот скажи, тебе грустно уезжать?

– Нет.

– А мне вот грустно. Прежде всего из-за того, что мы, может, никогда больше не увидимся ни с кем. Даже с тобой, – скорбно сказал он.

– Как это – совсем? – спросила та.

– Не знаю. Я не уверен, что приеду сюда, ведь это как мама скажет.

– Ясно.

Она отвернулась к окну и задумалась.

– Вась.

– Что? – ответила она, не оборачиваясь.