Мама тогда ликующе улыбнулась и пообещала:

– Научу тебя послушанию, своенравная псина. Скоро по струнке будешь ходить и хвост по команде разгибать.

От скрежета яйца по металлу у Лары свело зубы. Под активным движением языка собаки посудина перекатывалась по земле. Волча, прекращай, пусто там!

Лара собралась уже уходить, как мать снова прокричала в форточку:

– Скорлупу обратно курам закинь, им кальций нужен.

Покушаться на имущество Волчи совсем не хотелось. Лара медленно поднесла руку к краю кормушки – пес расширил глаза, шерсть его приподнялась, морда оскалилась. Пока легонько. Еду таскать из-под собственного носа собака не позволяла даже хозяевам.

Лара схватила палку и резко потянула ею кастрюлю. Волча вскочил, принялся лаять, но цепь его держала крепко. Лара вытащила проклятую скорлупу, перекинула через ограждение курятника, палкой вернула посудину на место.

Пес обнюхал пустоту и умиротворенно прилег рядом, высунув язык и неспешно елозя «поросячьим» хвостиком по земле.

Лара подняла миску с яйцами и побрела домой в одном тапочке, аккуратно ступая голой стопой по траве, чтоб не запачкаться.

Лара подала маме миску.

– Не ребенок, а сплошной убыток. В кого такой криворукой уродилась?! – отчитала мать, сделала секундную паузу и продолжила, – В бабку свою…

Тима за спиной матери показал Ларе язык и ткнул пальцем, жестами говоря: «Так тебе и надо!»

– Курицу в сарае заклевали. Живая пока. Я ее одну закрыла, – сообщила Лара.

Мать швырнула со всего маху кухонное полотенце на табурет.

– Ни единой хорошей новости от тебя не услышишь, сплошные проблемы. Нет бы радостной весточки хоть раз домой принести. – Она выключила плиту. – Что этим курам поганым надо?! И мел им ношу, и витамины даю, и комбикорм покупаю. Все равно им чего-то не хватает, сволочам. Перерубить их уже всех разом и не мучаться…

Мама взглянула на Лару, пелена в материнских глазах рассеялась, заискрились металлом звездочки.

– Пойдем! – Мать схватила огромный нож. – Тазик большой захвати.

– Почему опять я? Пусть Тима хоть раз сходит! – возмутилась Лара.

– Ах, ты бесстыжая! Лишь бы ей отдыхать… Сама или помочь? – Родительница указала взглядом на висящий на стене кипятильник, шнуром от которого уже не раз перепадало детям.

Лара вздохнула и обреченно поплелась вслед.

Вдвоем спустились с крыльца. Мама обернулась и, тряся рукой с ножом, взревела:

– Смерти моей хочешь?

Лара от неожиданности аж подпрыгнула, дышать перестала.

– Нет, – ответила она и для добавления убедительности покачала головой.

– Тогда какого лешего в одном тапке разгуливаешь? – Мать смотрела в упор.

– Второй у кур остался, за порог зацепился.

– Глаза б тебя не видели. Надо же уродиться столь тупой. Снимай этот тоже! В одном сапоге или носке ходить – к погибели матери. Примета такая.

Родительница развернулась и размашисто зашагала во двор. Лара босиком семенила вослед, держа одинокий тапок в руке.

Петух Борька, завидев мать, забился в дальний угол загородки, уткнулся клювом в землю и замер. Только глаз шевелился – хозяйку наблюдал. Мама ступила в куриный загон, метнула Ларе вторую мыльницу.

– Лови, полоумная!

Через минуту мать вышла из курятника, крепко держа поклеванную несушку за бока. Волча, завидев будущую еду, одобрительно загавкал. Мама прошествовала к чурке перед сараем. Она вытащила топор, резко кинула куру на пень и размахнулась.

Лара успела отвернуться в последний момент – послышался хруст и стук. Тело протрясло крупной дрожью. Как легко мама умеет убивать! Ни лишней мысли, ни жалости. Лара обернулась – ко псу летела куриная голова. Собака подпрыгнула, схватила добычу и принялась с урчанием грызть. Рот Лары заполнился тягучей горькой слюной, затошнило.