- Это мне известно, ваше величество, - ответила я, краем глаза наблюдая за Дитрихом.

- И наш девиз – «Своего не упущу».

- Я знаю, ваше величество, - мне с тоской подумалось, что кофе никто не принесёт. И придётся выдержать этот разговор с королевой-матерью без подкрепляющего напитка.

Интересно, зачем появился телохранитель? Что ему здесь нужно? Разве он не должен охранять короля?..

- Что вы всё стреляете глазами? – возмутилась королева. – Извольте смотреть мне в лицо, когда мы с вами разговариваем.

- Да, простите, - я с трудом заставила себя посмотреть на королеву.

- Мой сын привык получать всё, что захочет, - она нахмурилась и несколько раз раздражительно пристукнула туфелькой по полу. – Почему-то он захотел вас, леди Линтон. И я не смогла его переубедить относительно вашей кандидатуры на роль жены.

- А вы пытались его переубедить? – я почувствовала злость на будущую свекровь.

Понятно беспокойство матери, и я бы не обиделась, если бы она со слезами и мольбами упрашивала Вильхельма не жениться на мне, но к чему так бестактно говорить мне об этом?

- Пыталась, - с вызовом ответила королева. – По моему мнению, моему сыну больше подошла бы леди Стефания Вандомская. Знаете такую?

Знаю ли я леди Стефанию? О да, узнала её недавно, но как будто была знакома всю жизнь. Алое платье, золотое шитьё, высокомерие и презрение ко всем, кто ниже её по статусу или благосостоянию. Надо быть слепой и глухой, чтобы желать сыну такую жену.

- Характер у неё, конечно, не сахар, - согласилась королева, будто услышала мои мысли, - но за ней стоит дом Вандомов. Их там около пятисот  человек, и у них десять городов, к вашему сведению. А ваш батюшка…

- Не оставил мне десяти городов, - перебила я её. – Но вы уверены, что главное качество хорошей жены – богатое приданое?

- Не жены, а королевы, - наставительно поправила меня её величество. – Глядя на леди Стефанию я вижу поддержку для моего Вильхельма, и дополнительные доходы для казны. А глядя на вас вижу милое личико, хорошенькую фигурку и… больше ничего.

- Возможно, у его величества свой взгляд на супругу и будущую королеву? – я старалась говорить спокойно, но сама уже горячилась так, что кофейник закипел бы, возьми я его в руки.

- Раньше Вильхельм не проявлял такой недальновидности, - откровенно заявила её величество. – Чем вы его так очаровали, что он и слышать не хочет о других девицах?

- Спросите это у него самого? – предложила я и не смогла скрыть иронию.

- Вы дерзите мне, девчонка?! – тут же загремела королева.

Смуглая рука протянулась через моё плечо и толкнула вазу с цветами, опрокинув её на стол. Нежные розовые лепестки разлетелись веером, вода хлынула на бархатное платье королевы.

Её величество взвизгнула и вскочила, отряхивая руки, а потом схватила колокольчик и затрясла им.

Тотчас в комнату стайкой впорхнули фрейлины и засуетились вокруг своей госпожи, ахая на разные лады, будто случилось что-то очень ужасное.

- Уберите со стола, глупые, - велела им королева, пока две старшие фрейлины платочками пытались осушить её платье.

Тут же пять или шесть женщин, толкаясь, бросились к столу – поднимать вазу, убирать помятые и сломанные цветы, вытирать разлившуюся воду.

- Вам надо переодеться, - кудахтала она из фрейлин. – Ваше платье насквозь промокло.

- Пожалуй, вы правы, Муазин, - согласилась королева, с сожалением оглядывая испорченный наряд, а потом перевела взгляд на меня. – Я вернусь через четверть часа, леди Линтон, и мы продолжим беседу. А пока вам подадут кофе.

Кофе, и правда, появился очень быстро, а королева удалилась в сопровождении своих дам, и я осталась в комнате одна, если не считать тени и попугая.