Когда попытались взять на руки, пришлось поорать. Сразу отдали матери, у нее я затихла и возмущенно гулила. Анюта уже научилась понимать мой гулеж и сейчас успокаивающе гладила по спине.

— Вредная, – заключила мелкая Лили.

— Для нее сегодня очень много новых людей, они ее пугают, – сказала Анюта.

— Ты сама как? – спросила у нее мама.

— Хорошо. Осваиваемся.

— Она дает тебе спать?

— Да, ест только пару раз за ночь и сразу засыпает.

— Можно мне крошку подержать? Младенчики такие сладкие.

Меня нехотя передали, смотрела хмуро, но молча. Бабушка подержала меня перед собой и вернула матери.

— Тебе стоит няню пригласить для дочери.

— Зачем? – удивилась Анюта, ей все время помогала Лида.

— Не можешь же ты все время сама смотреть за малышкой.

— Мам, у нас есть прислуга и за Надей присматривает Лида.

— Эта девчонка что, была у бабки? Нечего оставлять прислугу старой хозяйки.

То, что я слышала, мне не нравилось, но и повлиять я сейчас не могла.

— Я пришлю тебе хорошую няню.

Анюта нехотя согласилась с матерью. Вот только мне присланная нянечка очень не понравилась. Если с Аней и Лидой я договорилась про некоторые детали, то эта сразу надела на меня артефакт сухих и чистых пеленок и занималась постоянно чем-то своим. Ни тебе массажа, ни тебе погулять на ручках и поговорить со мной, даже еда стала какой-то противной на вкус. Решила избавляться от няни, раз она сразу так себя ведет, то ничего хорошего из нее не выйдет. Начала плакать постоянно, ее это переполошило, но ненадолго.

— Хитрая какая, – сказала она, – лежи себе. Ты сытая и сухая, я знаю. А больше тебе ничего и не надо.

Услышав это, я стала орать не переставая, надеясь, что кто-то услышит. Услышал Мирослав. Зашел перепуганный и сразу взял меня на руки. Я сразу успокоилась, а отец увидел на мне артефакт чистых пеленок, спросил:

— Зачем вы это нацепили на моего ребенка? Ее нужно просто высаживать по ее просьбе.

— Ваше Высочество, дети не могут себя контролировать и, если были успешные попытки, это разово.

— Я вас не спрашиваю, а говорю, что нужно делать. А вы, видимо, боитесь лишний раз грязные пеленки постирать.

— Хорошо, буду высаживать, – сказала хмуро няня, ее взгляд меня очень напряг, и я начала снова хныкать.

— Ну маленькая, что тебя тревожит?

Вцепилась в его одежду и не хотела выпускать.

— Она сытая, – сказала няня – ей спать пора.

Спать-то надо, но оставаться с этой чокнутой я не хочу, не нравится она мне. Но чтобы ее выпроводить нужно больше инцидентов. На крайний случай уже чуток магий накопила, подпалю ее, сбежит.

Пришлось успокоиться на руках у отца и дать себя уложить. Даже уснула нормально. Проснулась по естественной нужде. Покряхтела, подзывая няню. Она подошла и нацепила артефакт обратно. Я опять в крик. Ее аж перекосило от злости.

— Ах ты ж поганка мелкая! А ну, заткнись, – шикнула она на меня, я еще громче стала орать.

Она закрывает мне рот рукой и под ее огромную руку еще и нос попадает. И я понимаю, что меня так банально удавят. Замолчала. Она убрала руку и ехидно улыбнулась.

— Писай в пеленку, гадина. А то уберу побрякушку будешь в мокром лежать.

«Ну все, тетка, ты влипла» – подумала и сосредоточившись подожгла ее платье.

Орала она громче меня, так что сбежалась охрана. И наконец-то Женя. Он, увидев, горящую няню и мою улыбку, погрозил пальцем, а потом заметил слезки в детских глазах. Подошел, взял на руки.

— Что у вас случилось? – спросил он няню.

— Она меня подпалила, вот гадина мелкая.

Зря она это сказала при Жене, мы не распространялись, что он был моим братом в прошлом. И сейчас для маленькой Нади, правда, только косвенно родственник. Женя со мной на руках хотел было выйти, но я стала хныкать.