Я лежу, прикованный к скале точно Прометей и одетый как Адам, но вместо орла из мрака спустилась… Хира в своем демоническом облике. Красная кожа, крылья по два метра в размахе, горящие глаза, только когти-кинжалы втянуты. Бестия обошла меня кругом, то и дело как бы невзначай задевая кончиком хвоста – скользнула по бедрам, пощекотала ребра, нежно провела по шее и лбу. Хочу спросить, что это за приколы, но губы слиплись как у Нео на допросе. Не могу издать ни звука, хотя отчетливо слышу и цокот копыт, и сладострастные усмешки, и щелчки.

– Попался, негодник? – девушка переступила через меня и нависла бронзовой блестящей статуей. – Думал, я прощу твою дерзость? Явью правят люди, а вот мир сновидений – моя безраздельная вотчина. Здесь мне сам Владыка не указ. А ты – тем более.

Девушка села, медленно покачивая бедрами, прямо на, простите, хрен, к тому моменту изрядно набухший. Несмотря на кажущиеся неудобства – все эти оковы, цепи, голая скала – чувствовал я себя примерно так же, как и в теплой кровати в позе звезды. Только вместо мягкого матраса – жесткое покрывало, но говорят же, что спать на твердом полезно. Лава нагревала воздух до летней жары, ни боли, ни каких-то других неприятных ощущений не было, и я всецело сосредоточился на блаженной неге прямиком из царства Эроса. Все это напоминало камеру сенсорной депривации, где отсекли все чувства, кроме того, что промеж ног, и бороться с пульсирующими волнами возбуждения не было никаких сил. Желания, в принципе, тоже.

– Ты дерзил не тому демону, дружок-пирожок. – Хира огладила и стиснула груди, и так сжатые полосками дубленой кожи. – И будешь за это наказан. Знаешь, чем занимаются суккубы? Вызывают эротические сны. И я буду терзать тебя, пока не проснется Ингрид, – говоря это, она легонько двигала тазом, и на каждом скольжении назад у меня темнело в глазах от удовольствия. – А потом по моему единственному слову твой вулкан выбросит столько лавы, сколько не извергал за всю жизнь, мелкий ты рукоблуд. Если Иру так бесят разговоры о потной заднице, представь, как она отнесется к твоему мокрому стояку. Б-е-е-е… Опозорил меня? Возомнил себя крутым повелителем Тьмы? Посмотрю, как ваше темнейшество будет общаться с милашкой после такого.

Вот же подлая су… ккуба! После того, что Иришка пережила, после всех слухов об извращенцах-демонистах нашей дружбе сто процентов конец, а Лерка так вообще убьет. И тут сердце пустилось в галоп от смеси злобы и обиды, что лесным пожаром покатилась к чреслам, врезалась в волну страстной неги и оттеснила прочь. Вот значит как, да? Я для нее стараюсь. Я о ней забочусь. Я, блин, из кожи вон лезу, чтобы стать во всем лучше предыдущего мастера. И мне платят вот такой монетой? Ну, ничего. Справился наяву – справлюсь и тут. Не знаю, где там твоя вотчина, но это мой сон, мой разум и моя воля.

– Сопротивляешься? – с усмешкой спросила мучительница, не то прочитав по сердитому хмурому лицу, не то почувствовав, как младший товарищ немного сдулся. – Ну-ну…

Хира легла и потерлась грудью о мою, а затем лизнула мочку уха.

– Ты даже не представляешь, что я умею, – жарким стоном выдохнула она. – Сто лет учебы у лучших конкубин Дворца Наслаждений. Сто лет воплощений самых безумных фантазий. Думаешь, сможешь выдержать? Что же, давай проверим.

Я оцепенел, не в силах даже мотнуть головой. Сонный, мать его, паралич во всей красе. Соблазнительница приподняла мой подбородок и принялась покрывать шею влажными поцелуями, медленно опускаясь к левой ключице. Звуки, которые издавала девушка, прежде слышать не доводилось, хотя порева пересмотрел не вагон, а целый товарный состав.