На какой-то миг отец замешкался, но, почувствовав, что никакого подвоха в моей просьбе не содержится, тихо сказал:

– Хорошо.

Размеренной походкой Хэ Юнван пошел впереди, я последовала за ним на расстоянии нескольких шагов. Мы направлялись к моей старшей сестре Хэ Сяоцинь и к моей второй сестре Хэ Сяоцзюй. Поскольку всю дорогу я сохраняла дистанцию, то со стороны никто бы никогда не догадался, что это идут отец и его дочь или что один указывает путь другому.

Мы производили впечатление двух совершенно чужих людей, каждый из которых шагал своей дорогой.

Он не оборачивался.

Я его тоже не догоняла.

Во дворе у старшей сестры развернулась стройка. Там в поте лица трудились четверо мужчин и одна женщина. Женщина таскала кирпичи, вся ее одежда была в кирпичной пыли. Мужчины занимались кто чем – кто-то замешивал цемент, кто-то возводил стену, а кто-то устанавливал оконную раму.

Я тотчас поняла, что та женщина и есть моя старшая сестра. За прошедшие десять лет она тоже сильно исхудала, лицо ее осунулось, вид был туповатый, от былой красоты не осталось и следа. Похоже, ее душевная болезнь только усугубилась, даже кирпичи она носила бестолково. Вместо того чтобы брать и нести стопку кирпичей на опущенных руках, она тащила их перед собой, словно тарелку, так что верхний кирпич упирался в подбородок, из-за чего ей приходилось запрокидывать голову – в такой позе она и застыла, увидав меня.

– Ай-яй-яй, зачем тяжести таскаешь! Чего застыла? Клади уже эти кирпичи на землю! – сердобольно обратился к ней наш отец Хэ Юнван.

Она отпустила руки, кирпичи повалились на землю, ее взгляд по-прежнему был прикован ко мне.

Мужчины отложили дела, разом посмотрев сначала в ее сторону, затем туда, где стояли я и мой отец. К ней тут же подбежал один парень и обеспокоенно спросил:

– Ма, ты не ушиблась?

Она молчала и даже не шелохнулась, так и продолжая пялиться на меня.

Парень присел на корточки, чтобы осмотреть ее ноги.

По его возгласу «ма» я поняла, что это мой старший племянник. Его облик пока еще не утратил подростковую неискушенность, хотя над губой уже пробивался пушок. В целом же его черты лица были такими же утонченными, как у моей старшей сестры.

Поднявшись, он обратился к одному из мужчин:

– Не ушиблась.

Тогда я поняла, что это был муж старшей сестры.

Отец сбивчиво принялся объяснять ему:

– Вот что, у вас же тут не горит, она пришла к Сяоцинь, ты, понятное дело, про нее не знаешь… Вот, пришла проведать маму Ян Хуэя.

Тогда я поняла, что моего племянника зовут Ян Хуэй.

– Не понимаю, о чем ты.

С этими словами муж старшей сестры снова принялся выкладывать стену.

Остальные мужчины тоже вернулись к делам.

Отец беспомощно посмотрел на меня.

Тогда я вынуждена была прояснить ситуацию.

– Хэ Сяоцинь – моя старшая сестра.

Все трое мужчин уставились на меня.

– Да, все так и есть, – подтвердил мой отец.

Я пристально посмотрела на сестру. Она как-то странно мне улыбнулась.

От ее улыбки я разом ожила, меня словно кто-то подтолкнул в спину; я сделала шаг навстречу, чтобы подойти и обнять ее.

Но отец тотчас в меня вцепился.

– Не подходи, она все еще нездорова.

Племянник крепко обнял мать, словно хотел защитить ее и в то же время предотвратить нежелательный выпад с ее стороны.

– Что ты задумала, уходи! – с мольбой произнес он, и в глазах его блеснули слезы.

Тощий и низкорослый муж моей сестры укоряюще накинулся на отца:

– Хэ Юнван, потом не жалуйся, что я себя нагло с тобой веду! Ты что, ищешь, чем бы заняться? Пока ты прохлаждаешься, мы тут вкалываем! Мне каждый день надо платить людям за работу! Давай уже, забирай ее отсюда, зачем вообще явился?..