Конечно же, эти деревенские ребята вовсе не помышляли сообща объявить мне бойкот; опасаться меня они тоже не опасались. Чем я могла им навредить? Да просто я для них казалась слишком непонятной, а непонимание вкупе с завистью привело к тому, что у них не получалось со мной подружиться. Они были вроде своры дворовых котят, которые вдруг повстречали домашнего котенка. Исходящий от меня странный «запах» превращал меня в непонятное для них существо, водиться с которым они считали ниже своего достоинства.

В общем, тогда я предпочла от них улизнуть.

В другой раз, когда я стояла в сторонке, наблюдая, как мальчишки играют в петушиный бой, ко мне подошла молоденькая женщина на сносях и сказала, что кое-кто хочет со мной познакомиться. Задав несколько вопросов про городскую жизнь, она пригласила меня следовать за ней.

Помедлив, я поинтересовалась:

– «Кое-кто» – это мальчик или девочка?

Она засмеялась и ответила, что это женщина.

– Я должна отпроситься у мамы, – предупредила я.

– Мы просто хотим тебя послушать. – И тут же она обратилась к мальчишкам: – Только посмейте ее обидеть! Она под моей защитой, кто обидит, будет иметь дело со мной!

Мальчишки пообещали меня не трогать.

Убедившись, что среди ребят у этой женщины большой авторитет, и заручившись ее защитой, я смело отправилась за ней. Всю дорогу она ласково поглядывала на меня, легонько потягивая за руку.

Это была моя вторая сестра Хэ Сяоцзюй, в том году ей исполнилось двадцать шесть. Она тоже вышла замуж за человека с другой фамилией и уже носила второго ребенка. В 1993 году бум поездок крестьян на заработки докатился и до деревни Шэньсяньдин, так что ее муж Чжао Дачжи уехал зарабатывать деньги. В то время она жила одна или на несколько дней приходила к свекрови, где получала должную ее положению порцию заботы.

Беременная вторая сестрица, которая была старше меня на пятнадцать лет, вела меня, свою сестричку-пятиклассницу, к нашей старшей сестре Хэ Сяоцинь.

Как ни крути, а для обеих я была родной сестрой!

После того несчастья с Чжан Цзягуем у старшей сестры случилось психическое расстройство. Пару лет спустя она вышла замуж за другого мужчину, которого звали У Ци. У Ци был старше ее на три года, имел лишь начальное образование, выглядел каким-то болезным и, в отличие от Чжан Цзягуя, ничем выдающимся не отличался. Зато он не придавал большого значения недугу жены и относился к ней как к сокровищу. Он тоже отправился на заработки. А вот его родственники мою старшую сестру презирали. Хотя от болезни она в целом оправилась, у нее теперь частенько наблюдались психические отклонения, так что У Ци приходилось обращаться к моему отцу, чтобы тот присматривал за моей старшей сестрой, которая запросто могла куда-нибудь забрести и заблудиться.

С тех пор как старшая сестра стала чураться людей, вторая сестрица, пусть и была младшей, взяла над ней опеку. И хотя на тот момент она принадлежала другой семье, она по-прежнему регулярно следила за бытом старшей сестры, за ее питанием; иной раз, несмотря на протесты свекрови, оставалась у старшенькой на несколько дней.

Я увидела старшую сестру в тот момент, когда та работала с тяпкой перед своим жалким жилищем. Дом и правда выглядел убого, крыша у него почти обвалилась, дверь покосилась, дорожка, ведущая ко входу, утопала в грязи, повсюду разрослись сорняки и валялись кучи птичьего помета.

– Сестрица, кончай работать, пусть прояснится да земля просохнет, тогда и прополем.

Старшая сестра оперлась на тяпку и, уставившись на меня, спросила:

– Это она?

Вторая сестра кивнула, осторожно подтолкнула меня к старшей и ласково сказала: