– Закончила? – Спрашивает он, сжав челюсти. – Знаешь, давай не будем говорить о нём? Я хотел, чтобы ты помогла мне, но слушая тебя, мне хочется его защищать, а это не то, на что, я рассчитывал.

И на этой ноте мы разошлись, точнее ушёл он, а я осталась ждать на остановке свой автобус.

А после я стала думать о том, что было бы, если бы Алекс рассказал мне об этом парне раньше, а не тогда, когда решил расстаться?

– Я думаю, что всё не очень хорошо, – я вздрогнула, когда сидящий напротив Ян неожиданно заговорил.

В номере, который Алекс ставит для отчётного концерта в конце учебного года, есть связки, которые меня не особо устраивают. Решив вопрос с одним элементом, я указала на другой, в котором запутанные шаги и довольно размашистые некрасивые движения руками, что на мой взгляд выглядит не особо органично со стороны.

Мне не нравится, а Алекс в восторге, потому что, по его мнению, эта связка отображает чувственность.

– Танец, это не только точные, технически правильно выполненные движения, это ещё эмоции, – сказал он после того, как я показала ему видео с наших репетиций. – Смотри, в тексте песни на этом моменте он просит, чтобы его нашли и спасли, и тут же просит остерегаться его. Мы и показываем, что он убегает от самого себя, так что там всё правильно.

– Тебя не смущает, что это неудобно выполнять? – я снова и снова смотрела этот отрывок, и не могла увидеть то, о чём говорил Алекс. Ну не могу я увидеть чувства, зато могу увидеть неверно составленную связку неудобную для одного из партнёров. – Давай сделаем так, если я найду, чем можно её заменить, то мы обсудим это, хорошо? Не говори «нет» сразу.

Он тогда ничего не ответил, лишь хитро улыбнулся и ушёл, а я пошла в библиотеку, чтобы посмотреть некоторые видео с танцевальными практиками думая, что найду что-то интересное, что могло бы устроить и меня, и моего неожиданно появившегося несговорчивого хореографа. Первые изменения он принял почти безоговорочно, но сейчас Алекс не настроен сдаваться без боя и это удручает.

Просидев в библиотеке не больше часа, я довольно сильно устала и пошла домой, планируя закрыться внутри и никуда не выходить, но резко планы изменились, когда на пороге квартиры я споткнулась о разбросанную кучу не знакомой обуви. Признав среди наваленной обуви, ботинки старшей сестры, неожиданно нагрянувшей мне домой видимо со своими друзьями, я аккуратно разулась и тихо, не привлекая к себе внимания ушла в свою комнату.

Приняв душ после репетиции, я вернулась в комнату и включила музыку, чтобы заглушить их громкие голоса. Как и сейчас, я тогда села на пол с ноутбуком и собиралась искать видеоролики с танцевальными практиками, но я не смогла сосредоточиться. Во-первых, у меня не было желания, что-либо делать, во-вторых, меня напрягал шум в гостиной.

Просидев так около часа, я позвонила Пашке и спросила, где она сейчас. Узнав адрес, я быстро собралась, заказала такси и довольно скоро оказалась дома у Яна, не зная, что я дома у Яна.

В тот вечер, я бежала не от шумной компании сестры, а от того, что творилось у меня внутри из-за сестры, которая была где-то рядом. Наверное, бояться её стало для меня рефлексом, потому что я не могу расслабиться и не обращать на неё внимание, когда нас разделяет тонкая стена. Я понимаю головой, что не боюсь её, но сердце всё равно падает в пятки, когда рядом кто-то шумит. Страха вроде бы и нет, а вроде бы и есть, словно я сама стала этим страхом.

Тряхнув головой, чтобы прогнать навязчивые мысли, я попыталась сосредоточиться на танцевальной практике, которую смотрю уже в третий раз потому что не могла увидеть того, что они делают. Я внимательно смотрела, как эта парочка танцевала, но в какой-то момент понимала, что давно не слежу за их танцем и снова думаю о чём-то, что сейчас не имеет никакого отношения к тому, чем я занимаюсь. Даже мысли о старшей сестре были лишними.