В восемь утра он уже торчал у дверей в приемную ОГПУ. Там его встретили чуть ли не овациями, когда он как гражданин и ответственный работник излагал свое клеветническое видение сослуживцев. И уже после обеда он, сидя в своем наркомате и сверяя накладные сахара и муки, слышал, как стучали каблуками оперативные работники и раздавались окрики, похожие на фронтовые команды. А за себя он как-то уже и не беспокоился: теперь он вроде в команде передовых борцов с лизоблюдами, казнокрадами и расхитителями. Хотя где-то слышал, что первый кнут достанется доносчику. Ему была уготована роль предателя, но доносчиком и клеветником быть тоже хорошо. Окаянное серебро действовало на все, в том числе и на пищеварение.

Уже в конце года в Москве прошел процесс над руководством Народного комиссариата пищевой промышленности, которое умышленно устраивало перебои с продовольствием. Народными обвинителями выступили ответственные работники этого комиссариата. Среди них были Василий Баскаков и вдова героя – командира Красной армии. 48 человек по приговору суда были расстреляны.

После этого Баскакова по большим рекомендациям перевели (встроили) в рабочее снабжение, и 22 сентября 1930-го года в советской прессе сообщалось о раскрытии контрреволюционной организации вредителей рабочего снабжения. Еще через три дня было сообщено, что 46 специалистов во внесудебном порядке были расстреляны.

Это только у Андерсена в его сказке «Серебряная монетка» она от собственного лица рассказывает о своих переживаниях и проблемах, когда ее в чужой стране признали фальшивой. А у окаянного серебра была своя история. Им заплатили за предательство, и сейчас это окаянное серебро доказывает живущим, что они, когда вместе с ним, и есть полная фальшивка. И избавить их от этого всего может только самоубийство, да и то – только серебряной пулей, а тут все серебро было попрятано по подвалам и норам. Серебряная вакханалия на этой территории набирала обороты. Погружаясь во тьму, люди пытались запастись этим металлом во спасение, а про проклятое серебро старались не вспоминать, хотя боялись его огромной античеловеческой силы. Но в атеистическом обществе, отвернувшись от веры, люди тем самым отвернулись и от спасения.

За серебром охотились все: от социально потерявшихся до царедворцев, просто последних реже изобличали. Но как те, так и другие становились людоедами. На улицах появились призывы «Объявим беспощадную борьбу с укрывателями разменной монеты». Эти самые укрыватели объявлялись классовыми врагами, и такие враги были повсюду. Наиболее предприимчивые переплавляли рубли и полтинники в серебряные слитки.

По состоянию на сентябрь 1930-го года было произведено около полумиллиона обысков и десять тысяч арестов. Отобрано серебряной разменной монеты на 3,3 миллиона рублей. В связи с этим усиливались слухи об отсутствии у государства серебра. Бурлил спекулянтский ажиотаж. Серебро становилось новой точкой отсчета террора против населения собственной страны. Серебро превратилось в убивающий и разрушающий металл. Каждый мог получить срок за свинью-копилку. Неисчислимое количество таких свиней было разбито молотком или обухом топора. Серебро стало токсичным. В одной из таких копилок и хранился один из тех серебряных шекелей, которыми было оплачено самое главное предательство в человеческой истории. Добро творят не ангелы, и зло творят не демоны. И то, и другое – дела рук человеческих.

А у Баскакова с Флорией прямо второе дыхание открылось: помимо страстного секса у них еще образовалось общее мышление. Они себя почувствовали значимыми персонами на сцене столичного театра. Ведь Флория тоже вкусила это ощущение металла с кровью и теперь во всю силу трудилась в столичном литературно-поэтическом сообществе и на его подмостках. Там она была на хорошем счету с творческим псевдонимом «Маркитантка». Волос у нее на голове оставалось все меньше, зато закучерявились бакенбарды, распев в разговоре – все шире, и более отчетливым стал бас-баритон. Этот ее песенный талант вроде как пришел из легенды, суть которой в том, что она где-то в приватных обстоятельствах была удостоена похвалы Ф. И. Шаляпина. С той поры она и разучилась объясняться простым гражданским языком.