– Еще утром его звали Фабиан! – Карла поигрывает черными бровями и окидывает парня с головы до ног оценивающим взглядом.

– Это его брат-близнец, – коротко сообщаю я.

Каблук Карлы громко стукается о дверцу, а бутылка в руке дергается, от чего игристое брызгает Лукасу на макушку. Но он никак не реагирует, лишь взволнованно вглядывается в мое лицо.

– Дерьмо…

– Согласен, иногда я бы и сам не отказался существовать в единственном экземпляре, – качает головой Каетано. А мне хочется его ударить. Ударить так, чтобы выбить из головы эту дурь! Но вовремя вспоминаю, что он ничего не знает. Ни об одиночестве, ни о куске сердца, который отмирает в момент гибели близнеца.

– Не гневи Бога, дружок, – задумчиво бросает Карла и прикусывает губу. Взгляд из-под накрашенных ресниц сверлит татуировку на моем запястье, заставляя спрятать руку за спину. Повисает неловкое молчание, прежде чем Лукас приглашает Каетано присоединиться к нашей ночной вылазке.

Я уверена в его отказе, но Каетано, уточнив название пляжа, седлает мотоцикл и с рокотом уносится в темноту. Карла тут же перебирается на заднее сиденье ко мне и вручает бутылку. Я благодарно улыбаюсь и делаю три больших глотка. Лукас жмет на газ, и кабриолет срывается с места. Они не спрашивают, как я пережила встречу с близнецами. И так знают, что это был удар поддых. И дыхание мое восстановится далеко не сразу. Не нужно усугублять мое положение жалостью.

– Он такой красавчик! – Карла блаженно закатывает глаза, откинувшись на сиденье. – Как считаешь?

В ответ я протягиваю ей свою чистую руку запястьем вверх, и она тут же кладет на нее четыре пальца, чтобы проверить пульс. Это наш своего рода ритуал: когда эмоции не выразить словами, больно нам или хорошо, одна протягивает руку, вторая высчитывает пульс. И его частота порой отражает состояние лучше любого слова.

– Он тебе понравился! – выносит Карла свой вердикт.

– А я ему нет, – поджимаю губы я. – Он ведет себя так, будто делает одолжение своим вниманием. Фабиан улыбается за них обоих.

Карла прищуривается и шлепает меня по коленке:

– Подружка! Ты решила укротить сразу двоих?

Я растерянно хлопаю ресницами и делаю большой глоток брюта для своего признания.

– Дело в том, что я не пойму, кто из них заставляет меня так волноваться, Карлита. Я запуталась.

– Значит, стоит попробовать с ними обоими, Эли! – кричит Лукас, не отрываясь от дороги. – Слушай меня, я знаю о любви больше, чем Карла!

– Любовь к полудню не заканчивается, как это обычно случается у тебя, – коварно улыбается моя подруга.

В ответ Лукас на полную громкость врубает «Like a Virgin» в исполнении Мадонны. Уловив намек, Карлита фыркает, и отпитое шампанское орошает ночь.

– Сердце подскажет, просто не сопротивляйся, – тихо напутствует Карла, когда кабриолет сворачивает к пляжу у подножия холма.

Шумное дыхание невидимого в темноте моря, как и всегда, пронимает меня до мурашек. Подставляю лицо его соленым брызгам и чувствую, как они оседают в моих волосах. Разувшись, мы бредем по прохладному песку к самой кромке воды, где песок блестит, точно черная алмазная крошка.

Там и здесь располагаются компании, кто у костра, кто просто на покрывале с фонариком. Неподалеку от нас парень неумело подбирает на гитаре мелодию, чтобы впечатлить своих друзей.

Карла расстилает плед, и они с Лукасом, нежно обнимающим новую бутылку «Кристалла», устраиваются на песке. Каетано все еще нет, он мог запросто свернуть к себе домой. Ну а я не могу усидеть на месте. Море, сливающееся с горизонтом в сплошную черную бездну, так и манит в свои соленые объятия.